I.

(Предисловие к первому изданию книги)

      Меня вдохновляет пример Анны Григорьевны Достоевской. Как много она сделала для славы своего мужа. Помогала ему непосредственно в работе над произведениями, входила в отношения с издателями, способствовала выходу в свет его первых собраний сочинений. Не менее замечателен пример и Аллы Александровны Андреевой. Свою ныне знаменитую "Розу мира" Даниил Андреев писал в пятидесятых годах в одиночке Владимирской тюрьмы, но узнали ли бы мы об этом уникальном труде, если бы не усердие, не верность его жены, в течение трех десятилетий хранившей его рукописи и сумевшей их издать, едва представилась такая возможность?
      Может быть, попытка выйти к людям с этой книгой, которую вы, дорогой читатель, держите сейчас в своих руках, предпринимается рано. Художник еще весь в работе. В пути. И, несомненно, найдутся любители позлословить по этому поводу. Но я руководствуюсь тем, что время неумолимо в своем течении. Сегодня рано, а завтра может быть уже поздно. И Анна Григорьевна Достоевская, и Алла Александровна Андреева были значительно моложе своих мужей. У меня нет такого преимущества перед своим мужем. И то, что необходимо сделать сегодня, надо, я считаю, делать именно сегодня, ибо "завтра" вовсе может не быть. Есть и такой крайне важный момент: если есть хоть малейшая возможность издать книгу сейчас, то нужно обязательно издавать ее именно сейчас и немедленно, ибо жизнь ныне такова, что завтра опять же эта возможность может исчезнуть, испариться, оказаться под замком новой цензуры.
      Так случилось, что с ноября 1958 года моя жизнь сначала пунктирно, а потом уже плотно и тесно сплетена с жизнью прозаика, драматурга, эссеиста, философа Диаса Валеева. Я помню его первые публикации. Кажется, это было только вчера. Я помню долгие мучительные годы его непризнания, длившегося почти полтора десятилетия, когда напрасны были все его обращения в издательства, почти все попытки пробиться на страницы журналов. В памяти и его первые успехи, моменты бурного взлета и резких падений, новые серьезные попытки блокады путей к читателю и зрителю. Было все. И все это, печальное и радостное, великое и смешное, нашло и находит прямое отражение в книгах писателя и многочисленных статьях людей, посвященных ему и его творчеству.
      Первый свой рассказ Диас Валеев написал в шестнадцать лет в марте 1955 года. Первая публикация одной из новелл в газете "Комсомолец Татарии" отмечена ноябрем 1959 года, когда ему исполнился двадцать один год. Но впервые о нем как о писателе, как о художнике заговорили в печати — дружно и громко — в октябре 1971 года, когда ему было уже тридцать три и когда состоялась, наконец, первая в его жизни премьера по одной из его пьес.
      С тех пор дискуссии по поводу его творчества в печати — газетной, журнальной, книжной — не прекращаются. Библиографический список как его собственных публикаций (около 300 названий), так и публикаций о нем (свыше 370) пополняется и, в значительном числе, каждый год.
      Из этого разлива публикаций, самых разных как по содержанию, форме, так и по качеству, мной в основном и выбраны статьи для сборника. В архиве хранится еще довольно большой массив так называемых "внутренних", "закрытых" рецензий. Как правило, написанные в свое время по заданию издательств, редакций журналов, редакционных коллегий министерств, они носят отрицательный характер. Именно эти рецензии преграждали некогда Валееву путь к читателю или служили основанием для бесцеремонного редакторского произвола. Тем не менее я хотела использовать для сборника и эти материалы, но оказалось: все они написаны очень слабо. Неряшливость слога, поверхностный подход, почти полное отсутствие аргументации — их черты. Из этих материалов удалось выбрать только одну статью.
      В целом критерий отбора был, пожалуй, единственный: присутствие оригинальной мысли, наличие анализа. Я вовсе не ставила своей целью собрать под одну обложку отклики панегирического характера. Читатель сам убедится в этом, прочитав, скажем, довольно критические по тональности статьи Г.Куницына и отчасти К.Кулаева или Т.Карловой. Дело, пожалуй, не в оценках. Нам сейчас важно составить, наверное, общее впечатление? Каким видят творчество Д.Валеева его современники, как его воспринимают? Нужно учесть еще тот факт, что репутация писателя в общественном мнении еще окончательно не "затвердела", не устоялась, как нечто непререкаемое и абсолютное, в его имени нет еще звучания бронзы, различные "табу" еще не заслоняют путь к нему надолбами и рвами, он не вошел в "касту неприкасаемых" — в силу этого суждения критиков носят совершенно свободный, спорный, подчас импрессионистический характер. Они тоже не окончательны, не абсолютны в своей значимости. Весь сборник — это еще как бы первая "прикидка",первая серьезная "пристрелка" к творчеству писателя.
      Спорным здесь может быть многое. Бесспорно, пожалуй, лишь одно: творчество это вызывает у людей интерес, любопытство, полемический задор, желание непременно высказаться.
      Интересен вопрос о национальном составе авторов сборника. Как мы видим, о Валееве с одинаковым личным увлечением пишут русские, татары, евреи, немцы, осетины. Таким образом, мы имеем в сборнике как бы проекцию русского, татарского, немецкого, еврейского, осетинского взглядов на творчество казанского писателя и философа.
      Наверное, это очень важно, чтобы люди разных национальностей находили в творчестве художника пищу для своего ума и сердца. В принципе, видимо, чем шире в литературе линия захвата людей — в том числе и по национальному признаку — магией имени, словотворчества писателя, тем мощнее личность творца. К Валееву это наблюдение также имеет отношение.
      Кто авторы сборника по роду занятий? Среди них мы видим писателей (М.Магдеев, Г.Ахунов, В.Лавришко, А.Матвеичев, А.Воронин), докторов наук — филологических, исторических, политических, философских (Т.Карлова, В.Иванов, З.Галеев, Г.Куницын, К.Кулаев, Б.Галеев), литературных и театральных критиков (Ю.Зубков, Е.Золотарев, Н.Велехова, З.Крахмальникова, Р.Мустафин, И.Ахунзянов, Т.Молярова), людей иных профессий — математиков, уфологов, инженеров, журналистов (Р.Исхаков, Р.Копосов, А.Авдеев, Н.Беженова, Г. и М.Мацкевич). Таким образом, и здесь перед нами налицо как бы проекция самых различных взглядов. И, наверное, это хорошо. Возможно, именно в таком перекрестии линий может родиться объективное представление о художнике. Впрочем, у любого времени, любой эпохи — свои любимые окраска и тональность, свой субъективный подход. Перед нами — попытка анализа творчества художника, увиденного и прочувствованного глазами и сердцем его современников.
      И, пожалуй, это основное, что я намереваюсь сказать во вступительном слове к книге.

Дина Валеева.
02.01.1996.

II.

(Дополнение к предисловию для второго издания книги)

      В основу этой книги положено издание 1996 года "Диас Валеев — анализ творчества", Казань, «Тан-заря». В первом издании помещались 22 статьи, в нынешнем - 50. Жизнь не стоит, не топчется на месте, и за минувшие годы значительно вырос и библиографический список. Собственные публикации писателя насчитывают теперь примерно 450 названий, а количество публикаций о нём достигает ныне приблизительно 650 единиц. Найдено множество статей и заметок, относящихся к раннему периоду жизни писателя, особенно к 70-м годам XX столетия. Кое-что, и в немалом числе, появилось в газетах, журнальной и книжной печати в последние годы.
      Сказать, что библиография составлена максимально дотошно и окончательно нельзя. Составление библиографии — труд кропотливый, чрезвычайно трудоемкий и держащий составителя в напряжении. Каюсь, иногда из-за сильной усталости я пропускала отдельные публикации. Кроме того, целый ряд статей остался за пределами библиографического списка, в воспоминаниях хранится память о них (Скажем, очерк на два разворота в журнале «Смена» о первооткрывателе тюменской нефти Фармане Салманове), но их поиск — дело будущего, если таковое будет. Надо еще понимать, что в библиографический список вошли те публикации, которые попали нам на глаза. А ведь были, наверное, статьи, которые прошли мимо наших глаз и рук? Объять все невозможно. Однако, теперь можно все-таки заметить, что представленная библиография более или менее полна.
      Кого мы видим теперь в числе авторов во второй части книги, издаваемой впервые? Это прежде всего еще авторы первого издания, продолжающие испытывать интерес к творчеству Д.Валеева и следить за ним — назову Александра Матвеичева, Роберта Копосова, Александра Воронина. Но проза, драматургия, философия, богостроительство, историческая аналитика Диаса Валеева заставили взяться за перо в последние годы и новых авторов. Это журналисты И.Волокитин, Е.Черняева, А.Колесникова, С.Кашницкий, Р.Шакирова, А.Сабитова. Это ученые, философы, кандидаты и доктора наук — Г.Арсланов, М.Сахапов, Б.Султанбеков, М.Белгородский, Ф.Валишин, А.Ахунов. Среди авторов второго издания и группа литераторов, преимущественно поэтов — Г.Никитина, Т.Пашагина, В.Мустафин, Ю.Макаров, Е.Сизов, посвящавших ему свои стихи. Наконец, увлеченно писали о Валееве и публиковали свои статьи или пытались опубликовать и люди иных родов деятельности, просто читатели — давние почитатели творчества писателя В.Хайдаров, Ф.Хайретдин.
      Известного драматурга Т.Миннуллина не отнесешь к числу сторонников Диаса Валеева, но я решила поместить в книге и его интервью о Валееве. Столь же показательна в этом отношении и статья журналиста А.Маннанова. Черная составляющая всегда была непременным атрибутом жизни писателя, и без ясного понимания этого представление о нем было бы явно не полным. Вряд ли будет правильно, если у читателей книги возникнет иллюзорное ощущение, что путь Д.Валеева был постоянно усеян розами. Острые, с ядом, шипы среди роз кололи душу еще больнее. Часто в воздухе, которым дышал писатель, просто не хватало кислорода.
      Не хочу предвосхищать реакцию читателей этой книги, всякий раз она будет сугубо индивидуальна, но скажу о своем отношении. Мне было крайне интересно читать статьи самых разных авторов о своем муже. Есть писатели — и нужно сказать, что их не так много — которых не только любопытно читать самих, но и о которых читать что-либо не менее интересно.
      Всю жизнь я видела в руках мужа книги Достоевского и Лермонтова. С ними всегда соседствовали исследования, мемуары, работы об этих писателях других авторов.
      Похоже, в творчестве и судьбе казанского писателя мы наблюдаем аналогичный случай. Человек Д.Валеева находится как правило в системе координат, в которой всегда присутствуют Бог и Сатана. Изображенные им люди распяты между добром и злом. А это — в традициях мировой классической литературы.
      На эту охоту на человека одновременно и Бога, и Дьявола, видимо, интересно не только идти вслед за автором, но и размышлять о ней многим людям.

Дина Валеева.
11.12.2009