|
|
Савелий Кашницкий ПЛЕННИК АСТРАЛА
Диас Валеев — прозаик, драматург, эссеист, философ, член сою-зов писателей России и Татарстана, автор более 30 книг, Лауреат Госпре-мии РТ имени Г.Тукая, заслуженный деятель искусств РТ и РФ... Даже этих скупых сведений из справочника «Who is Who в России» достаточ-но, чтобы понять: он — состоявшийся художник слова, многого в жизни добившийся, наверняка респектабельный, влиятельный, зажиточный. Но сам Диас Назихович ощущает себя трагически одиноким, не вписавшимся в современную эпоху. Его с детства волновала загадка собственного имени. Оно не татарское, тем более, не русское. Похоже на испанскую фамилию? Откуда, в парнишке испанская грусть? Легенда о младенце-беженце из далекой страны порой туманит его голову. Впрочем, достоверно ничего не известно. Испанские мотивы прослеживаются в романах "Я","Астральная любовь", в повести дочери, писательницы Майи Валеевой "Андалузский бык". Легенды, слухи, сплетни... Пишет Валеев на русском. В советские времена это не казалось проблемой: его повести и рассказы печатали толстые и тонкие журналы, пьесы в 70-х и начале 80-х ставили в десятках городов Союза, в том чи-сле в московском театре имени М.Н.Ермоловой полтора десятка лет шли три его пьесы, уважаемые критики их нахваливали. Правда, еще больше его произведений не печаталось, а если все же выходили в свет, то варварски сокращались. Некоторые спектакли по его пьесам не раз запрещались, а уже шедшие на сценах выбрасывались из репертуара. Причину притеснений партийные чиновники и литературные генералы называли примерно одну и ту же: несоответствие методу социалистичес-кого реализма (а возможно, это были происки его конкурентов). Похоже, он никогда не соответствовал каким-то установившимся канонам жизни. Когда во времена перестройки все вдруг начали разбредаться по своим национальным углам, Валеев, оставшись посередине, ощутил беспросветное одиночество: для татар он чужак - пишет на имперском языке, для русских — нацмен (бывший директор Александринки "через мой труп" не допустил постановки его пьесы в "колыбели русского театра"), испанцы, если легенда имеет какие-то основания, и вовсе не догадываются о его существовании. В брежневско-андроповские годы за писателем была установлена слежка. Агенты госбезопасности, видно, зная его философско-религиоз-ные воззрения, учиняли негласный обыск в квартире. Однажды Диас Назихович, предчувствуя визит незваных гостей, вывез и спрятал два мешка рукописей в сарае у отца с матерью, где, однако, при странных обстоятельствах они сгорели. Несмотря на трудности, он все же издает книги. В последние го-ды у него вышли 5 томов из подготовленного им семитомного свода сочинений. Но даже мизерный тираж не расходится. — Я остался советским человеком. Потерял родину — СССР. Ищу своих пропавших читателей. Найду ли? — итоги жизни для него невеселы. История его первой любви столь же драматична, как история его творчества. В 19 лет на танцевальном вечере в зеркале мелькнула стройная девушка с русой косой и мягкими серыми глазами. Его пронзил мощный разряд — и юноша убедился: это судьба. В Казани она была на преддипломной практике, всего месяц. Первая любовь, как правило, несчастная. Обычная, вроде бы, история, как у многих. Жизнь развела их . Однако необычным явилось продолжение. Так случилось, что через 36 лет после разлуки они встретились снова. На Западной Украине, в Червонограде, где уже десятки лет в новом шахтерском городе жила Мария (назовем ее так, как назвал возлюбленную в романе «Астральная любовь» сам автор). Мария к этому времени была уже вдовой. Ее муж умер от рака. Валеева жизнь одарила счастьем встречи с другой женщиной, ставшей его женой, другом и помощницей во всех делах. Каждому из старых знакомых — и Марии, и Диасу Валееву — к этому времени исполнилось 55 лет. Он не был уверен, что узнает ее. Но Мария выглядела гораздо моложе и была удивительно похожа на тонкую девушку с русой косой. После первых приветствий и расспросов она повела друга юности к трансформаторной подстанции, что стояла неподалеку от ее дома, и рассказала, что много лет назад видела его на этом самом месте. Помнит его одежду и внешний облик. Правда, он моментально исчез тогда. Странно, но Валееву это место тоже показалось знакомым, хотя теперь он находился в Червонограде впервые в жизни. Потом они пришли на завод металлоконструкций, где Мария про-работала много лет. Однажды на лестничной площадке у электрощита она увидела курящего Диаса, рядом с ним находился сослуживец. Через секунду после брошенного Марией взгляда казанский гость внезапно исчез. Изумленная, она спросила сотрудника, заметил ли он только что стоявшего рядом мужчину. Да, видел, обратил внимание и по просьбе Марии точно описал его облик. Третий раз Мария встретила Валеева во время обеда в заводской столовой. — Смотри, Мария, этот чернявый все время на тебя смотрит. Не из наших, — заметил один инженер. И снова Валеев стоял у электрощита. И снова, казалось, прошло лишь одно мгновенье, как он исчез. Во время встречи они убедились: это не были галлюцинации — писатель поклялся, что никогда не приезжал прежде к возлюбленной. Поначалу она не верила. Но он утверждал, что не был в Червонограде ни в 1969, ни в 1973, ни в 1977, ни в последующие годы, когда происходили эти удивительные случаи. Тогда-то и осознал писатель, что многолетний роман и странные визиты в Червоноград — однако, реальность, параллельная той, в которой он жил. Только участвовало в них его астральное тело. Так иногда бывает. Сохранилось предание о том, что императрица Елизавета Петровна упала замертво, увидев в своем кабинете саму себя еще в одном теле. Очевидцы уверяли: осенью 1923 года многие видали Ленина, когда он зашел в свой кремлевский кабинет, хотя в это время смертельно больной он лежал в Горках. Не веря глазам, они позво-нили в Горки, где на удивленный вопрос ответили: Владимир Ильич сидит в кресле-каталке, да и где же ему еще быть? При сильном эмоциональном порыве астральное тело может вырваться из физического и совершать собственные полеты, мгновенно преодолевая любые расстояния. Вот только телесный контакт с ним смертельно опасен для живых. Мощный электроразряд — погибают и фантом, и человек, прикоснувшийся к нему. Поэтому Валеев строго-настрого запретил давней знакомой приближаться к видению, если оно еще раз посетит ее. Казанский писатель считает: истинное творчество это писание текстов опасных, запретных, невозможных. Сам он тоже пишет такие тексты и, что самое удивительное, издает их. Начиная с 1988 года по сегодняшний день он издал, наряду с другими, семь книг философско-религиозного содержания. В них он вместе с идеями микро-макро и мегачеловека, выявленных им законо-мерных пульсаций в исторической ткани человечества и периодической смены знака в его развитии выдвигает концепцию новой общепланетар-ной религии. В 2002 году у него вышел двухтомник "Уверенность в Невидимом" общим объемом в 1136 страниц, а в 2006 году, совсем не-давно, — маленькая книжечка "Сокровенное от Диаса" в шестьдесят страниц. Богоискателя из Казани не удовлетворяют ни христианская, ни мусульманская интерпретации понятий Бога, Высшего начала, Пути к нему. Равно вчерашним словом человечества, хотя и весьма важным в его развитии, он считает индуистскую, буддистскую, иудаистскую, зороастрийскую версии в понимании Единого. И он предлагает свою интерпретацию. Можно, конечно, по-разному относиться к откровениям казанского пророка. Скорее всего, они только углубят пропасть между ним и окружающими. Давно известно, что нет и не может быть пророка в своем отечестве. Люди не терпят никаких отступлений. Но похоже, это обстоятельство мало смущает нашего героя. В последние годы казанский писатель живет как отшельник. Ему достаточно общения с женой, дочерьми и внуками. Связи с внешним миром у него минимальны. Его посещают люди, но сам он редко выходит из дома. — Я понимаю тех, кто уходил в скиты, — замечает он. В финале романа "Астральная любовь" Мария, вновь увидев друга у трансформаторной будки, кидается к нему в объятья и падает безды-ханной, пронзенная разрядом молнии. В эту же секунду в Казани от пу-ли киллера погибает главный герой писатель Ремизов, в котором автор изобразил себя. К счастью, в реальной жизни все пока живы. Но перипетии аст-рального романа описаны с документальной достоверностью. Чем он окончится в жизни, неизвестно*. «Республика Татарстан», * После ознакомления с рукописью «Астральной любви» Т.Н.Агафонова (Макарова), прототип Марии Лебединцевой, заявила по телефону автору, что роман надо сжечь. У Валеева горели в огне рукописи, сжигались книги, декорации спектакля... Трещина, расколовшая отношения, год от года расширялась все больше. И однажды писатель посчитал, что дальнейшее общение (в письмах или по телефону) невозможно. Трещина стала слишком широкой. Фантомные астральные двойники уже не тревожили обитателей западно-украинского городка. Впрочем, письма из него все еще порой шли на казанский адрес — на мое имя. Но я тоже оставалась к ним равнодушной, поскольку они не имели уже никакого значения. Нельзя говорить писателю: «Роман надо сжечь».(Примеч. редактора-составителя). |