Почему писатель Диас Валеев пользовался софистикой?

    Под софистикой в словарях иностранных слов понимается: применение в рассуждениях словесных ухищрений, вводящих в заблуждение. Заранее оговорюсь, что здесь я не хочу уличить уважаемого писателя Диаса Валеева в специальной акции по запутыванию читателя и ввода его в заблуждение. Речь идет о понимании им Бога, его размышлениях о Боге в 1981 – 1982 годах. Включении мыслей о Боге в эссе «Пятое евангелие, или Жажда идеала», опубликованном в 1988 году в книге «Стук резца по камню», а затем в 1994 году в романе-эссе «Третий человек, или Небожитель».
    Однако, что и как спрашивает Диас Валеев?
    – Если есть Бог, то зачем нужна фигура посредника (в христианстве. – Р.И.) ? Его сына в образе человека? Кроме того, если есть Бог и его сын, Богочеловек, естественно, может возникнуть вопрос: кто лучше? Если есть, наконец, один сын, то почему их не может быть два, три, четыре? [9, с. 118]
    Как мне представляется, в советское время понимание Бога относили лишь к религиозной сфере. Тогда не говорили о научном понимании Бога, не обсуждали философскую концепцию Бога, тем более не было мысли о конструктивно-лингвистическом подходе построения категории Бога. В приведенной выше фразе Диас Валеев представляет Бога христиан, образно – некоторым абстрактным мужчиной, у которого могут быть дети (сыновья). Валеев считает, что его Сверхбог гораздо шире, абстрактнее, чем христианский Бог и любой известный в истории религии человечества Бог.
    Вот еще подобные рассуждения писателя:
    «Когда Бог – это что-то невозможное, далекое, выраженное в нечеловеческих, фантастических формах, когда на нем ореол безгреховной святости – это одно, а когда он принимает примитивные формы человека, то не свидетельство ли это того, что кровь человека, гены человека в нем действуют сильнее, чем кровь и гены Бога? Если Бог уподобляется мне, а не я Ему, то не говорит ли это о том, что я сильнее Его? Что это уже мой Бог, и я могу делать с ним, что хочу» [9, с. 119].
    В своих рассуждениях Диас Валеев нащупал логические противоречия в христианской апологетике, но не дошел до вывода о том, что каждый объект, субъект мира входит в понятие Бога, а не является отчужденной его единицей (по определению).
    Что означает очередная фраза?
    «Освобождение от Бога в его старых формах – это, собственно, утрата иллюзий.
    На этом комплексе утраченных иллюзий может взойти, как трава на пепелище, философия негативизма, полного отрицания веры в высшие начала мировой жизни. Но принцип негативизма, доведенный до отрицания самого отрицания (атеизм), закономерно приводит и к рождению новой веры – широкой, всеобъемлющей, всечеловеческой, грандиозной по масштабам и прекрасной по художественности своей отделки. Думается, эта новая вера явится продуктом творчества будущего человека».
    Создается впечатление, что Диас Валеев рассказывает нам древнейшую религиозную картину мира. Непонятно, почему «освобождение от Бога в его старых формах» приводит лишь к утрате иллюзий (видимости, обману чувств. – Р.И.)? Согласно философии иллюзионизма представления о мире всегда иллюзорны. Также непонятно, почему вдруг на обломках старой религии должна возникнуть непременно философия негативизма, а не философия позитивизма? По современным философским взглядам религия представляет собой исторический духовно-культурный атавизм.