ТРАГИФАРС
-
В качестве действующих лиц в трагифарсе участвуют В о р в а ч е в Л е о н и д С е р г е е в и ч — из бывших, его д в о й н и к и, люди из народа М а р и я и И в а н, сыщики периферийного уровня А г л я м у т д и н о в, З а п у п е й к и н и их коллеги, гроссмастера планетарного сыска
Г о р е м ы к и н и К в а к и н. Естественно, Л е в и т и н — из докторов, и прочие.
Мнения и высказывания персонажей могут не совпадать с мнением автора, о чем последний глубоко скорбит, поскольку является благонамеренным и законопослушным гражданином исчезнувшего, но подразумеваемого Отечества. Автор также не отвечает за любые параллели и ассоциации с какими-либо реальными лицами современной ему истории, если таковые случайно возникнут в воображении почтенной публики. Пустое зубоскальство — единственная скромная цель автора.
Реальность, но сдвинутая с опорных болтов.
Наблюдатель трагифарса может представить все происходящее в реалистических деталях,
а может — в условных, где места действия лишь слегка помечены, обозначены знаком.
И в самом деле не поймешь — то ли перед нами двухкомнатная «хрущевка»,
то ли игровая площадка в каком-то «сюрровом» сооружении,
символизирующем, вероятно, весь нелепый порядок человеческого бытия.
Нетрудно вообразить, что делает женщина — ее зовут Мария, — поглощенная ночным бездельем.
Звонок в дверь. Мария уходит в прихожую. Возвращается с Иваном...
И в а н. Дай-ка мне выпить.
М а р и я. Еще чего? Раздевайся. С порога и — выпить?
Наливает полный стакан, проглатывает и, усевшись на стул, сидит, тупо уставясь в пол.
И в а н. Сейчас человека одного приведу. Ты сразу сознание не теряй.
М а р и я. Какого еще человека? Посмотри на часы. Двенадцать ночи!
И в а н. Сама увидишь. Давай — выпей тоже.
М а р и я. Зачем еще я буду пить?
И в а н. Выпей, говорю.
М а р и я. Тебя что? Мешком по голове саданули? Что за человек?
И в а н. В машине его оставил. В кабинке. Я ведь сено хотел сегодня взять. Присмотрел стожок. У деревни Айша. В Высокогорском районе. Давно уже договорился, кому загнать. Люди ждут! Подъезжаю, начинаю грузить, а он вылезает. Я обомлел!
М а р и я. Да кто? Кто?
И в а н. Ну, этот! Кто? У кого лысина с кляксой? Кто нами правил? А теперь бездомный, как пес. Вот пожалел. Там, в поле, проторчали до ночи, чтобы никто не видел. Сейчас я ему харю газеткой закрыл. Сидит в машине. Сказал: пойду, с женой вопрос провентилирую.
М а р и я. Ну и что?
И в а н. Пойду, приведу его?
М а р и я. Господи, что за валенок мне достался! Ну, кого ты мне приведешь? Какого лысого?
И в а н. Сказал, приведу. (Идет к двери, оборачивается). Ты подготовься, не хлопайся сразу на пол. У меня самого в голове ералаш.
М а р и я. Кого же он приведет? (Возбужденно.) Недотепа, дурень треклятый! Бича, поди, подобрал, алкаша?! А мне — его ублажай, корми? (Подходит к зеркалу.) Платье что ли надеть? Да ну их, наплевала тысячу раз... (Однако трогает помадой губы, сбрасывает обычный халатик и переодевается в другой, поярче). Шпана несчастная! Связалась с быдлом!
И в а н. Проходите, проходите, Леонид Сергеевич. Вот жена, так сказать, супруга. Мария или Маша. Мы, можно сказать, почти молодожены. Еще не расписались.
И в а н. Ну, ты чего глаза выпучила? Встречай гостя. Видишь, привел.
В о р в а ч е в. Ворвачев Леонид Сергеевич. Прошу извинить за неожиданное вторжение.
М а р и я. Сам Ворвачев?! Это как же так? Этого вовсе не может быть!
В о р в а ч е в. Да вот уж, так получилось. Мария — красивое имя. Простите, как по отчеству вас величать?
М а р и я. Лукинична.
В о р в а ч е в. И сам не знаю, как все объяснить, Мария Лукинична. Кстати, какой это город? Где мы находимся?
М а р и я (Ивану). Какой у нас город?
И в а н. Город? Какой город?
В о р в а ч е в. У меня что-то с памятью порой неважно. Просто голова кругом.
И в а н. Совсем кругом. Правителей много, а каждый немножко не в себе. То дурак, то бандит.
В о р в а ч е в. Простите, и где этот ваш город находится? В европейской части или в азиатской?
М а р и я. Вот это да! Мы — Европа! А еще страной правил! (Ивану). Ты кого привел?
И в а н. Ну, не знает человек. Не все географию проходили. Обязаны все про твой город знать! Что мы стоим? (Ворвачеву). Присаживайтесь.
В о р в а ч е в. Я думаю, далеко ли до центра. Мне ведь в столицу надо добираться.
М а р и я. Вроде похож. Вылитый. И пятно на лбу. Только помятый больно. Шика нет.
В о р в а ч е в. Какой уж тут шик, Мария Лукинична. Столько времени в бункере. Вот позвольте несколько дней побыть у вас. Надо осмотреться. Понять, что к чему. Только прошу вас, мое пребывание у вас должно быть тайной.
И в а н. Да, ты уж не трепли языком. Побудет человек несколько дней и отчалит. А то натреплешь беду нам на голову.
М а р и я. А вы точно — Леонид Сергеевич? Похож-то похож... Подождите, у меня газета есть. С портретом. (Приносит газету.) Копия! Если только не аферист какой-нибудь. А?
В о р в а ч е в. Да я уж и сам не знаю, кто я теперь такой. (Подходит к зеркалу). Бороду надо непременно отрастить. Темные очки купить. Только куда родимое пятно девать? Не замажешь. (Оборачиваясь к Марии и Ивану). Я с этим пятном как прокаженный. Парик нужен.
М а р и я. Откуда же вы здесь появились, Леонид Сергеевич? В районе-то Высокогорском? И почему вам прятаться надо? (Мужу). Откуда он?
И в а н. Я же говорю, стожок присмотрел. Договорился продать. Подъезжаю, гружу, а он вылезает. И руки вверх поднял. Как в плен сдается.
В о р в а ч е в. Я думал, меня опять арестовывают.
М а р и я. А что же в стожке-то вы делали?
В о р в а ч е в. Ночевал.
М а р и я. В стожке?
В о р в а ч е в. Такая жизнь, что не знай куда залезешь.
М а р и я. Однако плохая я хозяйка! (Вскакивая.) Милости просим! Чем богаты, тем и рады. Сейчас жизнь такая... Бедная жизнь, Леонид Сергеевич. Небось проголодались?
В о р в а ч е в. Уже сутки ничего не ел, Мария Лукинична!
М а р и я. Что же ты, Иван? Хоть какую-нибудь горбушку бы дал.
В о р в а ч е в. Мне бы помыться сначала. Сено даже в уши набилось.
М а р и я. Как же вы, не пойму я, в поле-то оказались?
В о р в а ч е в. Да я уже объяснял Ивану Петровичу.
И в а н. Объяснял он, объяснял!
В о р в а ч е в. Меня летом, когда переворот объявили, с дачи в Крыму увезли. На самолет, потом в машину и в какой-то бункер засунули. Комната метров двенадцать. Вот и все. Я даже не знаю, где это место находится. Все эти месяцы и газет совсем не читал. А позавчера охрана перестреляла друг друга. В карты играли, и кто-то из них крупно проиграл. Один из охранников вывел меня в машину, повез. Вез, полдня вез, потом остановил машину, выпил еще бутылку водки и говорит: я тоже в бегах, пошел вон, пока добрый. И пнул почему-то в зад. Я и пошел.
М а р и я. Но как же? Вот же только вчерашний день вас по телевизору показывали! Куда-то вас опять понесло — то ли в Америку, то ли в Японию?
В о р в а ч е в. Я же говорю: меня увезли, похитили. А там кто-то вместо меня разъезжает. Мерзавец какой-нибудь. Двойник. Пользуется мной.
М а р и я. Сейчас как раз последние известия. (Включает телевизор). Смотри, ты! Во — в Америке!
В о р в а ч е в. Это не я.
М а р и я. А чем докажешь, что он — это не ты? А ты это ты?
И в а н. Будто репей! Наговоритесь еще. Поесть надо, умыться надо! С дороги человек!
В о р в а ч е в. Я с вашего разрешения принял бы ванну. А то, знаете, в стожке... не очень... Кто-то по мне там ползал.
И в а н. Дай человеку чистое полотенце.
М а р и я. Пожалуйста, Леонид Сергеевич. Все чистенькое, отглаженное. Купайтесь на здоровье, а я пока насчет ужина похлопочу.
Мария достает бутылку водки, разливает.
М а р и я. Давай, Ваня, выпьем, чтобы в голове прояснилось.
М а р и я. Нужно бы документы проверить. Вдруг проходимец?
И в а н. Какие документы? Посмотри на рожу. Весь его документ на ней написан. Одна клякса на лбу чего стоит.
М а р и я. Дурачок! А если вор, жулик? Заснем, а он острым ножичком р-раз по горлу!
И в а н. А чего у нас грабить? Мы уж и так им ограблены до нитки. На книжке три тысячи у меня было. Где они? В бумажки превратились. Он уж и так нас всех ограбил, гад такой! Да еще его прихлебатели. Все воры и жулики! На водку только и хватает.
М а р и я. Чего же тогда ты его приволок с собой?
И в а н. Не знаю. Жалко стало, поди. Человек все-таки. Вылезает из стожка и руки вверх поднял. Как фриц во время войны.
М а р и я. В милицию надо заявить, Иван, в органы. До добра все это не доведет. У него же на лбу — отметина. Он — меченый! Вдруг его сам Сатана своим знаком пометил? Нельзя таких в свой дом приводить.
И в а н. Я подумал, может, разбогатеем. Не бесплатно же. Он мне деньги обещал. Доллары.
М а р и я. Сколько?
И в а н. Много.
М а р и я. А чего он хочет? Чего хочет?
И в а н. Откуда я знаю, чего хочет. Бороду отрастить хочет, а потом в столицу-матушку податься. С голой ряшкой он же не может туда ехать. Его схватят тут же. Первый встречный властям сдаст.
М а р и я. А ты чего не сдал? Нашелся честный благодетель. По телевизору сейчас видел, как такой же пятнистый речь произносил?
И в а н. Видел.
М а р и я. Ну, вот! Одного хватит! От одного-то люди дохнут, скоро со страха на деревья полезут. А ты еще нашел. Куда их разводить? Да и теперь нами бульдог правит. Ему это понравится?
И в а н. Ладно, Мария. Вышло так. Вдруг жизнь шанс дает? Деньги будут. У него их, поди, куры не клюют. Наворовал, наверно. Поможем человеку, и он нас отблагодарит. Глядишь, завтра опять царем нашим станет?
М а р и я. Ну-ну, заждались. А сейчас корми его, царя? Учти, я полмесяца как безработная. А из-за кого все началось? А теперь велишь мне ублажать его? Вон он без бабы сколько времени. Вдруг на меня набросится?
И в а н. Кончай! Тебе только и надо, чтобы на тебя кто-то набрасывался. Смотри у меня! (Машет кулаком у лица Марии).
М а р и я. А я чего? Я — ничего. Тебе жалко человека, и мне — жалко. Вон его баба, выходит, с другим все ноченьки спит? Это как так можно издеваться над человеком? Его взапертях держат в бункере, а в его постель к его законной бабе другого меченого, значит, суют.
И в а н. Ладно, не твое дело. Отрастит человек бороду, и — все. Нас дальнейшее не касается.
М а р и я. Как это не касается? В моем доме живет, а меня не касается? На-ка, выкуси!
В о р в а ч е в. Помылся. Очень хорошо. Нет ничего прекрасней горячей воды. Можно сказать, опять консенсус с жизнью установлен.
М а р и я. Присаживайтесь к столу, Леонид Сергеевич. Я сейчас. Живо! (Приносит еду, тарелки, вилки). Жизнь теперь интересная, голодная, но что есть, то есть.
В о р в а ч е в (оглядывая комнату). Значит, так живет простой народ. Любопытно! (После паузы). Бедные мои, милые люди! Я ведь всю жизнь был оторван от вас, друзья. Знаете, как хотелось мне иногда прокатиться, например, на трамвае. Просто до слез хотелось.
И в а н. На трамвае?
В о р в а ч е в. Именно. Бывало, еду на машине,кортеж, мигалки, а самому хочется выпрыгнуть — и на трамвай. У нас, государственных деятелей, была ужасная жизнь, дорогие мои. Вы хоть расскажите мне, что в стране без меня происходит. Куда она, родная, катится?
М а р и я. Ну, дела! Расскажем, поведаем. Вот шампанское припрятала себе на день рождения, однако для дорогого гостя... Царь в доме! Потеха!
И в а н. К счастью бы!
М а р и я. Иван, открывай!
А г л я м у т д и н о в (сидит, уткнувшись в кроссворд. В нетерпении чешет лоб, нос; наконец, не выдерживая.) Как это понять? С помеченного поля по часовой стрелке? Что за идиотский кроссворд? (Набирает номер телефона). Это я, Аглямутдинов. Слушай: снежно-бакалейный вид осадков. Пять букв... Что? А-а, крупа. Смотри-ка, соображаешь. А вот еще — карликовый буйвол. Не знаешь? Как называется карликовый буйвол, не знаешь? Ну, ты даешь!! Карликовый буйвол!.. Подожди. Грызун с короткими передними лапами и длинным хвостом?.. Да у меня есть дело. Я как раз делом и занят! У нас шеф член клуба эрудитов. Прислал шифровку с кроссвордом. (Снисходительно). Валенок ты недочесанный. Я мозги тренирую. У меня во всякое время дня и ночи должны быть высокопрофессиональные мозги! (Бросает телефонную трубку и вдруг замечает муху.) Ожила? Из глубокого подполья, сука, вылезла? (Совершая броски по кабинету, начинает ее ловить). Не уйдешь, подлая тварь! В конце концов, я — сыщик! И уверяю, супер-пупер сыщик божьей милостью! В конце концов, на карту брошено мое профессиональное достоинство. (Изловчившись, зажимает муху в ладони). Вот так-то! Нет-нет, я лично вам ничего не сделаю. Я поступаю строго по закону. Мое дело — ловить. Ловить всяких подозрительных пройдох. Спецслужба ныне работает только по закону. Никакой самодеятельности! (Достает баночку из-под сметаны и старательно вталкивает в нее муху, тут же закрывая банку крышкой.) Но по какой же статье вас провести? Измена Родине в форме шпионажа? Да, пункт «а», статья 64. Все теперь изменяют Родине. Растащили Родину, распродали! А мы сейчас оформим допрос. По всем правилам. Ваша фамилия, гражданка?
З а п у п е й к и н. Чего кричишь, Аглямутдинов? В коридоре слышно. Кого допрашиваешь?
А г л я м у т д и н о в. Тренируюсь. Чтобы из формы не выйти.
З а п у п е й к и н. Вот это молодец! Не узнал про карликового буйвола?
А г л я м у т д и н о в. Никто ничего не знает. Исключительно тупой народ, я тебе скажу!
З а п у п е й к и н. Развинтились. Страна, можно сказать, гибнет, а люди... Сейчас зашел к Самохину в кабинет. Стоит на голове. Уснул. Храпит. Этот новый, которого из контрразведки перевели... Заглянул к нему. А он — там трем бабам по трем телефонам одновременно в любви признается. Один ты работаешь. Одобряю.
А г л я м у т д и н о в. Стараюсь, Захар Филиппович. Под вашим высоким началом... Но я слышал, вроде и хорошая новостишка есть?
З а п у п е й к и н. Какая?
А г л я м у т д и н о в. Зарплату нам, говорят, вдесятеро увеличивают. Правда, что ли?
З а п у п е й к и н. Власть о нас не забыла. Пригодимся еще. Но я к тебе по делу, сотрудничек!
А г л я м у т д и н о в. Серьезно, Захар Филиппыч?
З а п у п е й к и н. Бутылка коньяка за тобой.
А г л я м у т д и н о в. Заметано.
З а п у п е й к и н. Дело не рядовое. В соседней республике из засекреченного и строго охраняемого объекта исчез Некто, абсолютно похожий на бывшего главу государства. Охрана перепилась вусмерть. Перестреляли друг друга, мерзавцы. А этот тип смылся с каким-то майором.
А г л я м у т д и н о в. А что? Двойник? Или действительно Ворвачев? Кто такой?
З а п у п е й к и н. Пока сие неизвестно. Поступила шифровка, разосланная по всем управлениям. Найти Ворвачева Леонида Сергеевича. Или лицо, за него себя выдающее. Живым или мертвым. По линии угро пришла ориентировка на рецидивиста Вшивякина с теми же приметами.
А г л я м у т д и н о в. Как он там оказался?
З а п у п е й к и н. Секреты большой политики. Сам впервые слышу. Какое нам дело, как он там оказался.
А г л я м у т д и н о в. Вчера в «Вестях» его рожу показывали. Речь произносил где-то в Америке. Интервью давал.
З а п у п е й к и н. Повторяю. Исчез Некто. Причем исчез в направлении нашей республики. Майор уже задержан, на допросах дал показания. Сейчас без сознания. Приходит в себя. Вполне возможно, что этот Некто здесь, у нас.
А г л я м у т д и н о в. Де-ла! Аж руки чешутся.
З а п у п е й к и н. Давай рассуждать логически. Если на тайном объекте содержат некое лицо, которое можно идентифицировать с бывшим главой государства, и это лицо вдруг исчезает, то, значит, мы имеем дело с происшествием чрезвычайной политической важности. Понял?
А г л я м у т д и н о в. Это-то я понял. Но что будем делать мы?
З а п у п е й к и н. Если эта каналья просочится в нашу республику, он моментально засветится. С его физиономией, которая известна каждому, не спрятаться. Поэтому буквально на уши поднимем всю агентуру. Но задача не в том, чтобы только поймать эту дичь. Задача в том, Аглямутдинов, что мы с тобой должны узнать о ней первыми. Когда он окажется в наших руках, никто, кроме нас с тобой, на всем белом свете не должен будет о нем знать. Вот цель, которую я ставлю перед тобой.
А г л я м у т д и н о в. А что за игру ты мне предлагаешь?
З а п у п е й к и н. Правильно, игру! Нынче все играют. Давай и мы с тобой поиграем. Давай поиграем с тобой в свою собственную игру!
А г л я м у т д и н о в. Что-то я не пойму, Захар Филиппыч. К чему ты клонишь?
З а п у п е й к и н. А я проверяю тебя на сообразительность. Ты мне сейчас сам должен подсказать сюжет этой игры. Ты форму не потерял, решая целые дни кроссворды и ловя мух?
А г л я м у т д и н о в. Вроде нет. Не потерял.
З а п у п е й к и н. Ну, покажи тогда свою квалификацию.
А г л я м у т д и н о в (морща в раздумье лоб). В случае обнаружения этого субъекта могут быть в принципе рассмотрены три варианта дальнейшей работы с ним.
З а п у п е й к и н. Для начала пойдет. Продолжай.
А г л я м у т д и н о в. Первый вариант из элементарных. Находим его, Ворвачева этого, и сдаем обыкновенным порядком по инстанции. В виде трупа или живьем. Как решим сами. Начальство дает нам за это в зубы в качестве премии должностной оклад и выносит благодарность за отличную службу. В форме приказа с занесением в личное дело.
З а п у п е й к и н. Правильно.
А г л я м у т д и н о в. В этом случае Ворвачев уплывает из наших рук.
З а п у п е й к и н. Соображаешь. Ну?
А г л я м у т д и н о в. Второй вариант поинтереснее. Все теперь криком кричат о рынке. Вот и мы продаем этого Ворвачева кому-нибудь. Ловим его, помещаем под свой колпак и начинаем поиск покупателя на рынке.
З а п у п е й к и н. Недаром, оказывается, ты здесь мух ловил. Молодец!
А г л я м у т д и н о в. Мы его продаем либо его друзьям, либо врагам. Либо продаем его ему самому. Кто больше заплатит.
З а п у п е й к и н. Третий вариант?
А г л я м у т д и н о в. Первый вариант служебный. Второй — коммерческий. А третий — политический!
З а п у п е й к и н. Ну, Фатхулла Аглямутдинов! По-моему, я не напрасно взял тебя в свой отдел. Далеко пойдешь. Продолжай!
А г л я м у т д и н о в. Представьте, что вдруг по всей стране в народе проходит слух, что тем летом во время переворота Ворвачева похитили и подменили. Подменили главу государства, внедрив на его место куклу, двойника. Страна была порушена. Армия уничтожена. В экономике крах. И все это сотворено руками двойника и его кукловодов. Наконец, и двойнику дают коленкой под зад, отправляют на пенсию. На его месте — вечно пьяная каналья. И вот в это время разрухи, голода и всеобщей смуты на авансцене снова появляется наш герой, вырвавшийся чудом из заточения. Милости просим, Леонид Сергеевич! Настоящий, не подмененный. Патриот. Не предатель, на которого все плюют, а народный защитник, который все эти месяцы и годы провел в заключении. В думах и скорби о поверженной Родине! И вот он опять появляется перед нами. Как птица Феникс из пепла! Чтобы спасти всех нас. Чтобы объединить распавшуюся страну, в которой уже почти началась гражданская война. Он опять скажет народу: «Больше доверия, товарищи!» Ну, может быть, что-нибудь и другое. И вот представьте ситуацию...
З а п у п е й к и н. Все, Аглямутдинов, все! Будем действовать!
А г л я м у т д и н о в. Я готов. Но один звонок. Для страховки. (Набирает номер). Слушай, это я, Аглямутдинов. Привет! Решаю кроссворд. Карликовый буйвол? Четыре буквы. А-а... (Бросает трубку). Исключительно тупой народ. Будем действовать, Захар Филиппович!
З а п у п е й к и н. Вперед, Аглямутдинов!
И в а н (собираясь на работу). Спит, что ли?
М а р и я. Спит.
И в а н. А он закладывает будь здоров. Вчера больше меня выдул! И ни в одном глазу.
М а р и я. Закаленный. Им что? Пить да речи балабонить.
И в а н. Ну, ты его покорми чем-нибудь.
М а р и я. Да знаю, не учи.
И в а н. Я, наверное, поздно вернусь. Мне в другую область за железом ехать надо. Ты уж язык держи. Чтоб никому.
М а р и я. Я-то держу, ты не прохудись. Вам, шоферюгам, только бы болтать да болтать.
И в а н. С кем нам болтать? Как филин, сидишь один в кабинке.
М а р и я. Чужое око да ухо везде есть.
И в а н. Ладно, пошел. Ты уж займи его, чтоб не скучал. Все-таки большой человек. Хотя я бы его за то, что с людьми он сделал, самолично повесил бы... Вон, слышала, казаки на Урале одному вору со снятием штанов пятнадцать плетей дали? Если бы народ лупил таких на площадях, жизнь давно бы лучше стала.
М а р и я. Ладно, иди, иди. Надоел со своей политикой. Я — баба! У меня нет политики.
Мария достает из шкафа красивый китайский халат, переодевается,
приводит себя в порядок перед трельяжем.
Мы видим, что она еще довольно хороша. Да и относительно молода, лет тридцати шести.
Распахнув полу халата, она придирчиво и оценивающе рассматривает сначала одну ногу, потом вторую.
Вдруг из-за ширмы слышится интеллигентное покашливание.
В о р в а ч е в. Спасибо, Мария. Кошмары все мучили. От кого-то все бежал, прятался. Ни сна, ни отдыха, как говорится. Когда-то в молодости я пел. (Прокашлявшись, напевает арию). «Ни сна, ни отдыха измученной душе...»
М а р и я. Да у вас голос!
В о р в а ч е в. Тенор. Прочили большое будущее. Лучше бы я стал певцом. Не получилось. А вам, Мария, очень идет этот халат. Где Иван Трофимович?
М а р и я. Иван Петрович ушел. На работу. Гегемон должен трудиться. Мы одни.
В о р в а ч е в. Гегемон? А, да-да. Я очень уважаю пролетариев и вообще рабочий класс. С вашего позволения, Машенька, я встану?
М а р и я. А может быть, Леонид Сергеевич, вам кофе прямо в постель подать?
В о р в а ч е в. Вы меня балуете, Маша. Смотрите, я капризный и потребую... всего. Вчера я, признаться, не разглядел вас. А вы — красивая, очаровательная женщина.
М а р и я. Да и вы еще красивый, в соку, мужчина.
В о р в а ч е в. Да? Вы находите?
М а р и я. Если бы я была незамужняя женщина, я бы непременно увлеклась вами.
В о р в а ч е в. Ох, Мария Лукинична!..
М а р и я. Мне больше нравится, когда вы называете меня просто Машей. Можно и я тебя буду называть попросту?
В о р в а ч е в. Разумеется, Машенька. Для красивых женщин я — Леонид.
М а р и я. А для меня ты просто Леня, Ленчик. Огурчик ты мой нежный! Представь, я — твоя служанка, с которой у тебя есть свои маленькие секреты. (Приносит на подносе чашечку кофе). Вот и кофе. Раньше, небось, ты вставал, и какая-нибудь хорошенькая горничная приносила тебе бокал кока-колы. Как у тебя проходило утро?
В о р в а ч е в. Ох, Маша, не трави душу! Представь, плещешься в бассейне из чистого розового мрамора... Нет, не могу говорить.
М а р и я. Ну, Ленчик!
В о р в а ч е в. Как надели мне на даче в Крыму черный мешок на голову, все оборвалось. Другие привычки образовались. Представляешь, каждую ночь я думал, проснусь я живым или не проснусь? А днем: доживу я до ночи или не доживу?
М а р и я. Бедняжечка ты мой!
В о р в а ч е в. А народ меня любит, помнит. Вот вы с Иваном — ведь простые же люди. И я чувствую: вы любите меня!
М а р и я. Конечно, любим. Бедняженька, как сердчишко твое без любви истосковалось! Ну, не буду тебя смущать. Одевайся. Твои брюки я в химчистку отдам почистить. Измазюкался весь. Надевай пока все мужнино.
Ворвачев надевает полосатые пижамные штаны и молодежную куртку яркой расцветки.
Вид у него достаточно нелепый, но для дома сойдет.
М а р и я (заходя). Видишь, какой ты у меня спортсмен. Не бойся ничего, не опасайся. Считай, ты здесь у меня, как у Христа за пазухой.
В о р в а ч е в. Я тоже всегда любил народ, Маша. Я ведь ничего плохого ему не хотел. Я хотел дать народу свободу.
М а р и я. Ну, ты и дал. Дал. Мы нынче все очень свободные. От всего на свете.
В о р в а ч е в. Меня не все понимают, Машенька.
М а р и я. А я тебя понимаю.
В о р в а ч е в. С вами мне исключительно повезло. Ведь я мог до сих пор находиться там, в поле. В соломе этой, в стожке. Куда бы я пошел? Никогда, Маша, не забуду, что в трудный момент моей жизни вы с Иваном оказали мне помощь. Немного изменю свою внешность... Да, Маша, я очень давно не ездил на поезде. Там, по-моему, надо билеты покупать, да? По юности помню.
М а р и я. Билеты нынче подорожали.
В о р в а ч е в. Я все возмещу. Маша. Меня смущает, как вести себя в вагоне. Ну, мы еще об этом поговорим. Пойду, помоюсь. Знаешь, в былые-то времена… Утром проснусь, откину одеяла... У каждого, говорят, свое хобби. Я, извини меня, любил по утрам голым ходить. В бассейне освежусь, кофе выпью... Как вспомнишь, плакать хочется. А какие приспособления были у меня в туалетной комнате! А унитаз... Извини меня, что о таких вещах говорю...
М а р и я. Ну, что ты, Ленчик? Это очень интересно!
В о р в а ч е в. Правда? Так вот, Маша, унитаз был рассчитан и сделан точно по форме моего седалища! А ручки кранов? Ведь мастера специально снимали мерки с моей руки! И вот я здесь. Ах, Мария Лукинична! Я превратился в человека, у которого нет даже своей зубной щетки.
М а р и я. Я все приготовила, Леонид Сергеевич. Зубную щетку тебе подарю. Новенькую. Иди, родной, умывайся.
М а р и я. Аглямутдинов, ты? Узнал меня? Здравствуй!.. Цыпочка ты моя! И я соскучилась, и — звоню. Повидаться нужно... Некогда? Хлопоты? А я тебе помогу в твоих хлопотах... Да, кое-что в клювике есть, хочу тебе, птенчику моему, принести на язычке... Нет, сегодня не могу. Мне еще надо все разузнать... Давай! Завтра давай. Во сколько?.. Там, что ли? На той же квартирке? Ясно. До завтра, Аглямутдинчик!
Появляется Ворвачев с полотенцем в руках. Вытираясь, подходит к зеркалу.
М а р и я. Ну, ладно, ладно. Хватит страдать. Исстрадался весь. Новая жизнь начинается. Конечно, ты. Хотя, может, и не ты, а аферист какой-нибудь? А? Между прочим, я аферистов очень люблю.
В о р в а ч е в. Какой же я аферист, Маша?
М а р и я (смеясь). Ну, а вдруг какой-нибудь уголовничек? Ездишь по стране, дуришь бедным женщинам головы. А только поверят тебе, ты золотишко-то — шасть, и в карман! Шучу-шучу! Вот ты когда голым по дому ходил, твоя баба — Нинкой ведь зовут, да? — тоже голой, поди, ходила?
В о р в а ч е в. Нет, она у меня строгая. Она любила, чтобы я голым пребывал, а она в это время была застегнута на все пуговицы...
М а р и я. Как королева?
В о р в а ч е в. Нарочно разоденется, как будто готовясь к приему какого-нибудь президента с супругой. А еще звонком горничную вызовет, чтобы та принесла ей апельсинового соку.
М а р и я. А ты в это время голяком? Ты, небось, горничных-то не пропускал? Тебя бабы ой-как любили. Больше бабы тебя любили, чем мужики.
В о р в а ч е в. Да, женщины меня боготворили. Сколько писем присылали. С фотографиями. В купальниках. И без. Очень интересные письма встречались. Но не всегда мне попадались. Приду с работы, а она сидит у камина и сжигает их, сжигает! Мужчины ведь, Мария, народ грубый, невоспитанный, неотесанный. Нет у них полета фантазии. А в женских письмах порой такая чистая душа светилась!
М а р и я. Ну, ладно — фантазия, душа! А любовницы-то у тебя были? Кроме горничных?
В о р в а ч е в. Человек на любом посту человек. Но в личной жизни я был несчастен. Признаюсь, меня держали под каблуком.
М а р и я. Я сразу определила, Ленчик. Нам с тобой, как положено на свете, людьми надо быть. Ты мужчина, я женщина. О чем разговор?
В о р в а ч е в. Вы так считаете, Мария?
М а р и я. Уедешь в столицу и будешь иногда вспоминать хорошую бабу Машу, которая тебя бескорыстно любила. А баба по имени Маша вспомнит как-нибудь одного мужичка, непутевого, и расплачется. Пойдем, пойдем лучше в ту комнату. Там лежанка двуспальная. Небось истосковался в бункере-то?
В о р в а ч е в. Ты думаешь, это лучше сделать до завтрака?
М а р и я. До завтрака, милый. Сначала до завтрака, а потом — после завтрака.
Чтоб тебя лихоманка взяла! (Берет трубку). Але! Слушаю... Да, завтра, завтра, я сказала. Нет меня сегодня дома. Дела! Занята круглый день. Завтра! (Бросает трубку). Пойдем, милый.
В о р в а ч е в. Кто звонил?
М а р и я. Один старый любовник. Знакомый по работе, и даже начальник. А зачем мне старый, когда у меня есть новый? Он, может, в Москву меня с собой возьмет, да? Бросит она своего Ивана, а он свою Нинку-гордячку... Пойдем, попробуем, милый.
В о р в а ч е в. Боюсь я. Маша. Как-то с утра?.. Вдруг не получится? Непривычно с утра. И потом прошло столько времени...
М а р и я. Все получится, лапонька моя. Торопиться не будем. Куда нам спешить? На работу нам с тобой не надо. Оба мы с тобой нынче безработные. Со мной всегда у всех получается.
В о р в а ч е в. А если кто-нибудь придет?
М а р и я. Трусишка ты, зайка мой серенький... Никто не придет. Да и придет, провались они все пропадом! Пусть у двери торчат!
Оттуда слышится то ли визг, то ли истерическое радостное хихиканье.
Вдруг все тонет в музыкальном ударе.
Хозяйка, видимо, включает музыкальную запись.
На стене в раме под стеклом традиционный портрет «железного патриота», товарища
Ф.Д.Квакин и Горемыкин.
К в а к и н (входя в кабинет и на ходу раздеваясь). Это черт знает что! (На пол летит генеральский мундир). Мы власть или не власть? (На пол летит галстук). Мы спецслужба или не спецслужба? (На пол летят штаны с лампасами). Нас уважают или не уважают?
Г о р е м ы к и н (подбирая брошенную одежду). Успокойтесь, Самсон Самсоныч. Здоровье прежде всего. У вас может повыситься давление.
К в а к и н (переодеваясь в штатское платье). Нет, каково! Я этих политиканов, этих мутантов делаю «от» и «до». Леплю собственноручно, обставляю советниками, а они мне потом нотации читают?!
Г о р е м ы к и н. Не принимайте близко к сердцу. Ну, сказал вам что-то президент, эка беда? Услышал о побеге предшественника, об исчезновении, затрясся от страха. Попросил ликвидировать Ворвачева совсем. Понять можно.
К в а к и н. Просит, скотина, чтобы я к нему являлся в этом клоунском наряде! Видишь ли, для его престижа нужно! (Снова хватает мундир и швыряет его куда-то за стол). Кто сказал ему? Кто донес этой образине о том, что произошло? Значит, информация наверх идет и помимо нас?!
Г о р е м ы к и н. Я проверю.
К в а к и н. Мы не руководим потоком информации!
Г о р е м ы к и н. Я займусь тщательной проверкой. Давайте проанализируем все с самого начала и выстроим события в одну единую логическую цепь.
К в а к и н (падая в кресло, включает вентилятор, нажимает кнопку). Давай, давай анализируй.
молча и быстро расставляет перед Квакиным и Горемыкиным кофе,
бутылки с пепси-колой, легкую закуску, также неслышно уходит.
(По селектору). Меня нет. Ни с кем не соединять.
Г о р е м ы к и н. Общая ситуация такова. Проблема первая. Исчез либо сам Ворвачев, либо двойник, выдающий себя за бывшего президента. Ворвачев, играющий ныне отставного главу государства, находится в поездке за границей. Сведений о том, что информация об исчезновении первого Ворвачева просочилась в мировую печать, нет. Идут поиски. Пять запасных двойников находятся в местах их дислокации.
К в а к и н. Постой, постой! Кто же исчез? Реальный Ворвачев или не реальный?
Г о р е м ы к и н. Не установлено, Самсон Самсоныч. Сейчас неясно, является исчезнувший субъект реальным Ворвачевым или это был двойник.
К в а к и н. Как так?
Г о р е м ы к и н. Мы так часто их заменяли, что теперь уже никто не знает, где реальный Ворвачев, а где его повторения. Признаться, это уже и неважно.
К в а к и н. Но порядок есть порядок!
Г о р е м ы к и н. Дело в том, что человек, непосредственно проводивший операции по замене Ворвачевых, нами тоже заменен. Как известно, ему пришлось умереть. Надо, я считаю, в целом разобраться со всем этим балаганом вокруг Ворвачева.
К в а к и н. Именно балаган!
Г о р е м ы к и н. Вторая проблема, Самсон Самсоныч, поактуальнее. Если вам не нравится конкретно нынешний глава государства, можно его заменить. Подготовка двух его двойников полностью завершена. Люди прошли полный курс обучения, успешно сдали экзамены и в любую минуту готовы к исполнению роли президента страны. Вам остается лишь выбрать кого-то.
К в а к и н. Не будем с этим спешить. Надо посоветоваться. Это серьезный вопрос. Я должен посоветоваться. Обсудим первую проблему. Что будем делать с оставшимися Ворвачевыми? Ваше предложение, Евсей Евсеич?
Г о р е м ы к и н. Нулевой вариант.
К в а к и н. Ликвидация?
Г о р е м ы к и н. Я понимаю нынешнего президента. Я бы тоже настаивал на полной и всесторонней ликвидации.
К в а к и н. Включая и того, кто сейчас за границей?
Г о р е м ы к и н. Сбежавший Ворвачев и официальный должны, с вашего позволения, покинуть сей бренный мир в первую очередь.
К в а к и н. Однако, ты кровожаден, братец.
Г о р е м ы к и н. Я, как и вы, чистый прагматик, Самсон Самсоныч. Мы —люди без чувств. Мы упорные, настойчивые, предельно холодные, расчетливые люди, не имеющие никаких чувств.
К в а к и н. Не все, не все, Евсеюшко. Я, например, человек с чувствами. И их не скрываю. Я всегда симпатизировал Ворвачеву. Больше того, я люблю его. Но ты прав. Деятельность этого субъекта уже не вписывается в реалии дня.
Г о р е м ы к и н. Абсолютно не вписывается. Вы посмотрите. Этот, что функционирует легально, проявляет излишнюю прыткость. Да и все они какие-то активные. Вот и разбегаться стали, как клопы. Один интервью дает, как нам жизнь строить. Развалил все и вся, люди звереют, а он интервью дает? Кто ему позволил раздражать людей? Он согласовывал с нами основные положения этих интервью? С вами лично, Самсон Самсоныч, он их согласовывал?
К в а к и н. Нет, Евсеюшко. Нет.
Г о р е м ы к и н. Вот видите. Так что же себе эти куклы позволяют? Мы этого новенького одели, мы ему родимое пятно на плешь посадили. Мы ему сказали: «Изображай! Но в меру, скромно!». Другому сказали: «Сиди, жди часа». А он, выродок, исчезает, из бункера, как последний дезертир.
К в а к и н. Да, ты прав. Мало ли что охрана от безделья с ума сошла. Должен был сидеть на своей кровати, как дрессированная мышь. Что он там теперь выкинет? Остальные, говоришь, на месте?
Г о р е м ы к и н. В целости и сохранности.
К в а к и н. Головой за них отвечаешь, Евсей. Голову тебе сверну! Чтобы завтра были здесь. Сам с ними разберусь.
Г о р е м ы к и н. Самсон Самсоныч, с Ворвачевыми не разбираться надо... Что они — консервы, что ли? Про черный день их держим? Ну, раньше понятно было: одного отправляли в Тьмутаракань на встречу с народом, другого — речь произносить на каком-нибудь съезде, третьего — на заседании посидеть. Чем их было больше, тем каждый в отдельности стоил меньше. Система власти в целом была хорошо управляема. Но сейчас на кой леший, извините, Самсон Самсоныч, мы храним в таком количестве сей политический утиль? Непорядок это.
К в а к и н. Действительно, непорядок. Но вдруг пригодятся, Евсей?
Г о р е м ы к и н. Хорошие хозяева двор в чистоте содержат. Мусор не хранят. Хозяина нет. В стране хозяина нет, и у нас, простите Самсон Самсоныч, за критику, хозяина нет.
К в а к и н. Критикан! Ладно, уговорил. Представь, все семеро Ворвачевых вдруг на волю вырвались? Что это будет? А я отвечаю за спокойствие на данной территории. И с меня спросят! (Помолчав). Значит, изобразим по данной проблеме такое решение: исчезнувшего найти. Если под землю провалился, вырыть из земли и доставить.
Г о р е м ы к и н. Непременно. Отыщем и доставим. Люди работают. Разослана ориентировка. Не только по нашей линии, но и по линии уголовного розыска. В последней он обозначен как рецидивист Вшивякин.
К в а к и н. Какие новости из Поволжья? Как там ас сыска Запупейкин? Не лодырничает?
Г о р е м ы к и н. Запупейкин докладывает регулярно. Обшаривают каждый квадратный метр территории.
К в а к и н. В новой шифровке скажи: тому, кто первый обнаружит самозванца — обеспечено место резидента в какой-нибудь хорошей капиталистической стране. Пожизненно. Или в аппарате центра. Разошли по всем управлениям. Ну, а что будем делать с тем, кто интервью без спроса дает? Со вторым Ворвачевым?
Г о р е м ы к и н. А как у него со здоровьем?
К в а к и н. Если ты предлагаешь нулевой вариант, то это я должен спросить у тебя, как у него со здоровьем? Г о р е м ы к и н. Наверное, здоровье у него, Самсон Самсоныч, должно быть такое, какое мы пожелаем?
К в а к и н. Кто у него лечащий врач?
Г о р е м ы к и н. Левитин. Тот же, что и у вас. Сейчас вместе с пациентом в поездке. Самолет прибывает завтра в девять ноль-ноль.
К в а к и н. Вот пусть он им и займется. Вызови его завтра, я сам с ним поговорю.
Г о р е м ы к и н. Во сколько вызвать?
К в а к и н. Ну, пусть отдохнет с дороги. Умоется хоть. Не будем жестокосердны. Вызови к двенадцати. Да, пошли ему французских вин. Старикан это любит.
Г о р е м ы к и н. Ясно.
П о м о щ н и к. Извините, Самсон Самсоныч. Вы просили ни с кем не соединять, но на проводе — президент.
К в а к и н. Что ему нужно?
П о м о щ н и к. Не знаю. Голос как у побитой собаки.
К в а к и н. Скажи этой пьяной полукровке, этой помеси беспородного бульдога с крокодилом, что меня нет... Впрочем, ладно. Ступай.
(Подняв трубку). Але, Квакин... А-а, вы, Борисыч?.. Ну, понятно, понятно... Ладно, будем считать инцидент исчерпанным... Да, вот сидим с Горемыкиным, пьем кофе, калякаем, обсуждаем житейские проблемы. Думаем, не ударить ли по бабам... Да, вашу просьбу о судьбе Ворвачева мы рассмотрели. Нулевой вариант. Ладно, увидимся. (Бросает трубку). Извиняется, негодяй.
Г о р е м ы к и н. Он вас боится. Боится и ненавидит.
К в а к и н. Такова моя доля. Все меня боятся и ненавидят. Кроме тебя, пожалуй. А? Или ты тоже меня ненавидишь?
Г о р е м ы к и н. Самсон Самсоныч! Вы же знаете, как я вам предан!
К в а к и н (подходит к зеркалу, поглаживает свое лицо). А как ты думаешь, преданный Горемыкин, мы с тобой реальные люди? Или нас тоже когда-то кто-то давно подменил? Знаешь, я иногда думаю. Возможно, под видом людей планету уже давно захватили какие-то инопланетяне? А? Захватили же мы эту страну. И планету, возможно, кто-то захапал. Ты из какой планеты, Горемыкин? Из какого мира?
Г о р е м ы к и н. Конечно, если мы постоянно кого-то меняем, то и нас, возможно, кто-то меняет. Я вот сегодня утром проснулся. Гляжу — рядом жена вроде лежит. Но смотрю и что-то не узнаю ее. Я даже хотел спросить, Самсон Самсонович, вы мне ее не заменили?
К в а к и н. Нет. Вроде не давал такого распоряжения, Евсей. Может, только по ошибке?
Г о р е м ы к и н. С вашего разрешения, я проверю?
К в а к и н. Отчего же... Проверь. Но если ты недоволен женой, скажи, подай заявление... Ты вот на жену смотрел, семейный кроссворд разгадывал, а я, Горемыкин, проснулся поутру и хорошо поработал. Знаешь, как называется грызун с короткими передними ногами и длинным хвостом? Из девяти букв?
Г о р е м ы к и н. Не представляю.
К в а к и н. Эх, ты! Кстати, шифровка на карликового буйвола не поступала?
Г о р е м ы к и н. Нет.
К в а к и н. Плохо работают, Евсей. Лодыри! У нас во всемирном клубе эрудитов, знаешь, жесткие правила. Ну, хорошо. Договорились. С Ворвачевыми разберемся! Но имей в виду, Горемыкин, грызун с короткими передними лапами и длинным хвостом это тушканчик.
Г о р е м ы к и н. Тушканчик?
К в а к и н. Именно! Туш-кан-чик!
Аглямутдинов в нетерпении ходит по комнате, курит.
А г л я м у т д и н о в. Все горит, дел уйма, а ее, курвы толстозадой, нет. Куда запропастилась?
Опаздываешь, старуха. Сильно опаздываешь!
М а р и я. И не говори. Давай-ка, поухаживай за мной. (Раздевается). Ты что-то подсох, исхудал? (Лаская, целует Аглямутдинова).
А г л я м у т д и н о в. Веду здоровый образ жизни. Баб нет. С чего худеть?
М а р и я. Врешь, наверное?
А г л я м у т д и н о в. Клянусь. Все думы о бедной родине и о тебе.
М а р и я. Смотри, мы с тобой тогда твердо договорились. Обещал: перед встречей со мной — суточное воздержание.
А г л я м у т д и н о в. Клянусь, мать. На кресте клянусь. Тьфу, на Коране.
М а р и я. Клянешься, а под глазами мешки?
А г л я м у т д и н о в. Мешки от пива, от пива. И от больных почек. (Взглядывает на часы.) Я уже волновался. Нет и нет. Уже сорок минут прошло, а тебя все нет.
М а р и я. Да еле вырвалась! Один тип не отпускал. Из одной постели — в другую! Ха-ха! Да шучу.
А г л я м у т д и н о в. Что звонила? Что у тебя в клювике?
М а р и я. А мы как с тобой? Сначала отдохнем и о деле потом поговорим? Или наоборот? Сначала о деле, а после отдохнем?
А г л я м у т д и н о в. Я деловой человек. Давай вначале о деле. Мы все-таки какое воспитание получили прежде? Сначала общественное, потом личное. Ну, что у тебя?
М а р и я. А у тебя что за хлопоты, сыщик ты мой разлюбезный? Вижу, волнуешься. Кого ищешь? Кого сыскать никак не можешь?
А г л я м у т д и н о в. Да есть там один... персонаж — рецидивист. Провалился куда-то, мать его за ногу!
М а р и я. Провалился. И неведомо куда? Так вот считай, Аглямутдинчик, мой любезный, я его тебе в кармане принесла. Чистенького, вымытого, голенького.
А г л я м у т д и н о в. И где он?
М а р и я. А в моей постельке лежит. Дома у меня. Отдыхает после великих трудов.
А г л я м у т д и н о в. И каков же он из себя, этот волнующий нас обоих гражданин?
М а р и я. А этот гражданин представляет из себя интересного лысенького мужчину примерно шестидесяти с лишним лет.
А г л я м у т д и н о в. Пятнышко есть у него на лбу?
М а р и я. Все при нем. И родимое пятнышко есть. Без пятнышка-то, без кляксы на лбу, я тебя разве побеспокоила бы? Я как увидела это пятнышко, так сразу об Аглямутдинчике подумала.
А г л я м у т д и н о в. Как же он в постель к тебе попал, дорогая?
М а р и я. А как они ко мне все попадали? За двадцать-то лет сколько их перебывало? Помнишь, один писатель был. Все книжки мне дарил. Очень любил новые произведения читать. Особенно после. А физика помнишь? Курчавенького? Всех их я тебе сдавала. Потому — только тебя люблю.
А г л я м у т д и н о в. На мемуары тебя потянуло, мать. Выйдешь на пенсию, будешь мемуары писать. Мы тебя ценим, Мария. И руководство тебя ценит. Ты у нас самый лучший агент. И я тебя ценю, как верную, испытанную, боевую подругу.
М а р и я. Вот о цене и речь. Сдавать, Аглямутдинчик ты мой, я устала, продавать хочу. Хватит, бесплатно я на вас при коммунизме работала! Теперь, сам знаешь, капитализм, пальцем деланный.
А г л я м у т д и н о в. Ну, мы сговоримся, сговоримся. В обиде не будешь. Сама же видишь, дело крупное. Чего он хочет? Какие планы у твоего гостя?
М а р и я. Планы такие: отрастить бороду и в Москву дунуть. Но боится, что в дороге схватят. Дрожмя дрожит, бедный.
А г л я м у т д и н о в. А в первопрестольной что думает делать?
М а р и я. Видать, какие-то люди там есть, которые могут помочь. Хочет вернуться на свое законное место.
А г л я м у т д и н о в. Это куда? На трон, что ли? Президентом?
М а р и я. Да нет. К себе домой. Ты сам подумай! С его бабой кто-то чужой спит, в его квартире кто-то другой хозяйничает. Природные его детки должны папой называть опять какого-то чужака. Разве не обидно ему. Пусть в отставке, но почет, уважение... Шофер, машины, челядь, заграничные поездки, охрана. А у моего — ни кола, ни двора. Как побирушка бездомный.
А г л я м у т д и н о в. Ну, и чего хочет твой несчастный квартирант? Конкретно?
М а р и я. Ворвачева поддельного, который теперь вместо него живет, он выкрасть хочет. А сам на его место в этот момент скакнет. Лежит, и все планы обдумывает. Кто заметит? Никто, говорит, и не заметит. Очень уж он этого двойника своего ненавидит. Говорит, обнаглел, поучает всех, советы всем дает. Его прямо трясет, когда о нем говорит. На народ тоже обижается.
А г л я м у т д и н о в. А народ при чем?
М а р и я. Говорит, глупый народ. Разрез глаз разглядеть даже не может. Разрез-то глаз, оказывается, другой. Я уж сравнивала. У моего глаза тоже выпученные. Но в меру. А у того, кто сейчас по загранице вместо него шастает, еще повыпученнее будут.
А г л я м у т д и н о в. Ладно. Значит, он у тебя дома. Твой мужик в курсе дела?
М а р и я. Он его и привел. Подобрал в поле.
А г л я м у т д и н о в. Ну, что, мать, ты должна понять серьезность происходящего. Скоро пойдет крупная игра. Твоего постояльца мы завтра возьмем и отвезем в один закрытый домик. Вместе с тобой. Будешь за ним присматривать там. Ну, а твоего мужичка придется убрать, чтобы зря не вякал. Свидетели ни к чему.
М а р и я. Ах, Аглямутдинов! Да оставь его, дурака, в покое!
А г л я м у т д и н о в. Нет, мать, нет, проговорится. Вопросы начнет задавать. Куда ты подевалась? Куда он делся? По пьянке кому-нибудь расскажет. Здесь большая игра, а при ней всегда трупы бывают. Да и потом, кто он тебе? Таких мужей у тебя сотни были! Мы и сунули тебя к нему временно, чтобы ты среди люмпен-пролетариата поработала. Считай, что твоя командировка в народ завершена. Будешь работать среди высшего слоя. Согласна?
М а р и я. Неожиданно как-то.
А г л я м у т д и н о в. Соглашайся, дурочка, соглашайся. Я тебе по дружбе говорю. А то, знаешь, и насчет тебя примут решение. Жизнь такова: был человек, и нету. И никто не вспомнит.
М а р и я. А что с Иваном случится?
А г л я м у т д и н о в. Он же шофер. Опасная профессия.
М а р и я. Ой, связал меня черт с вами! Не развяжешься теперь!
А г л я м у т д и н о в. А зачем развязываться? Еще крепче надо связаться. Давай-ка выпьем с тобой за новую жизнь, Мария Лукинична. (Вынимает бутылку). Отчество вот только у тебя не модное.
М а р и я. Евангелист Лука был. Отца в его честь прозвали.
А г л я м у т д и н о в. Евангелист? Все мы — библейские персонажи. (Разлив вино). Ну, с Богом! За победу Всевышнего над Сатанай!
М а р и я. А мне, знаешь, сыскарь ты мой, всю жизнь нагишом хочется по улице пройти! Чтобы всем в рожу плюнуть! Чтоб знали, что наплевала я на все!
А г л я м у т д и н о в. Вот это правильно. Вот это разговор! Ты, старуха — гений! Все узнала, и мы в дамках! (Поднимаясь). Ну, считай общественный долг мы с тобой выполнили. Давай сугубо личными делами займемся. Хочу проверить твою квалификацию.
Голос Марии. Ну, Аглямутдинов!.. Ну, Аглямутдинов!.. У-уй!
И в а н. Ну, что, чайку попьем, Леонид Сергеевич? Или водочки желаешь?
В о р в а ч е в. Давай водочки. Напиться хочется, Иван Петрович.
И в а н. И напьемся. А чего нам? Я с рейса вернулся. Могу. Неспокойно, знаешь как-то. Будто свинство в душу вошло. И не выходит. Подумал, не случилось ли чего? Слава Богу!
В о р в а ч е в. Ох, выбраться бы отсюда поскорее.
И в а н. Вот жизнь пошла. Если бы кто сказал, что у меня дома на кухне будет сидеть такой великий человек, как ты, ни за что не поверил бы.
В о р в а ч е в. А сегодня не магнитный день? Неважно себя чувствую. Какое-то беспокойство тоже. И Мария Лукинична задерживается.
И в а н. Так ведь по магазинам, небось, шастает? У меня первая супруга померла, и вот мы с Марией снюхались. Она баба ничего. Не соскучишься. Ну, поехали?
В о р в а ч е в. Поехали.
И в а н. Эх, Леонид Сергеевич, не знаешь ты, какая планида у людей! Такая трудная! Пойдешь в магазин, деньги в кармане хрустят, ничего не взял, а денег нет. Если не воровать, то жить совсем нельзя!
В о р в а ч е в. В России всегда подворовывали.
И в а н. В том и спасение. Ну, так не все воровать приучены. Как им быть? У меня о них душа болит. Ты знаешь, сколько теперь пустая бутылка стоит?
В о р в а ч е в. Какая бутылка?
И в а н. Из-под кефира.
В о р в а ч е в. А что, кефир в бутылках продают?
И в а н. Темный ты человек. Даже про кефир не знаешь. Правда, теперь на пакеты переходят. Ну, дальше поедем?
В о р в а ч е в. Непременно.
Я, Иван, кефир, конечно, пил. Но мне его ведь не в бутылках приносили. Да и что ты знаешь про мою жизнь, чтобы осуждать? Вот люди идут по улице. Захотелось им остановиться, с встречным-поперечным покалякать. Стой, калякай. Полная свобода. Захотелось на лавке в сквере посидеть. Сиди. А я, Иван, всего этого был начисто лишен. Свободы совсем не было. Поверь, уже сорок лет как пешком по улицам совсем не ходил.
И в а н. Да, тяжелая у вас жизнь была.
В о р в а ч е в. Очень тяжелая! Народ только про это не знает. Куда ни пойдешь, охранник глаза мозолит. Дома в каждой комнате по бугаю. А моя Нина Петровна, знаешь, увлекающаяся натура... Сколько раз ее заставал с этими бугаями… И толку что? Надели на голову черный мешок, и все, конец.
И в а н. Ну, так тебе за вредность платили хорошо.
В о р в а ч е в. Не так много, Иван. Официальную зарплату возьми, не такая уж большая была.
И в а н. А неофициальная?
В о р в а ч е в. Ты чужой карман видишь. Но свой-то чем набиваешь?
И в а н. Ворую, конечно, где что плохо лежит. Как удержаться? Но я-то воровал на рубли, а ты-то, небось, рублями брезговал?
В о р в а ч е в. Эх, свербит на сердце, Ваня. Вся жизнь у меня рухнула. Дома нет. В доме чужой человек. Домашних тапочек даже нет у меня теперь. Мария вон зубную щетку подарила. Дожил до того, что нет домашних тапочек. Я ведь, Иван Петрович, беженец теперь. Или как таких в Сибири кличут?
И в а н. Кого? Кого?
В о р в а ч е в. Ну, которые в подвалах живут, на чердаках?
И в а н. Бичи, что ли? Бомжи?
В о р в а ч е в. Вот я бич и есть. Или бомж. Без определенного места жительства. Свербит на сердце! Давай еще заход сделаем!
И в а н. И у меня во внутренностях сплошное неблагополучие. (Приносит вторую бутылку, разливает). Ну, за Русь, за матушку!. Продали ее, христопродавцы, проворовали, профукали!
В о р в а ч е в. Профукали, верно. Но я ведь хорошего хотел.
И в а н. Не знаю, чего ты хорошего хотел. Народ болтает, что ты с потрохами купленный. И задешево, говорит.
В о р в а ч е в. Кем же я купленный?
И в а н. Это уж тебе лучше знать. Лет тридцать-сорок назад тебя на крючок поймали. Вот ты на крючке с той поры и висишь.
В о р в а ч е в. Неужели такое болтают?
И в а н. Болтают. Да мало ли чего болтают. А правда, что ли?
В о р в а ч е в. Как можно, Иван Петрович? Да нет, это клевета! Неправду ты говоришь! Вот я сегодня только в газете читал. Где эта газета? (Рыскает по комнате, ищет.) Вот она! Ты слушай, слушай, Иван! Вот! (Читает). «Для люмпенов Ворвачев — это проблемы с водкой, отсутствие закуски, беспорядок повсюду и меха его супруги. Они родились в рабстве и считают лучшим хозяином того, кто лучше кормит, а не того, кто снимает ошейник». Это очень правильно про ошейник, Иван!
И в а н (поет).
-
Широка страна моя родная,
Много в ней лесов, полей и рек!
Я другой такой страны не знаю,
Где так вольно дышит человек.
И в а н (поднимаясь). Эх, погибла Русь-матушка! Погибла! Не спасли мы ее! Давай шандарахнем за жизнь на другом свете! Может, там получше!
Царствие ей небесное! Во веки веков!
-
Меж высоких хлебов затерялося
Небогатое наше село.
Горе-горькое по свету шлялося
И на нас невзначай набрело.
В о р в а ч е в. Мужик! Я мужиком родился! Я даже комбайнером работал.
И в а н. Что же ты продал Россию-то? За какие-такие коврижки продал?
В о р в а ч е в. Я продал? А ты ее разве не продал? Пусть, я тебе лапшу на уши вешал, а почему ты лопухи свои, уши эти, открытыми держал? (Передразнивая.) Народ болтает! А чего народ? Не только я, но и народ твой просрал Россию! Где народ этот? Нет народа! Все просрали! Они там, в лондонах, в тельавивах, думают — нас к ногтю, а они жить будут за наш счет? На вот, выкуси! Мы им такую чуму устроим! Весь мир без нас очумеет!
-
И беда приключилася страшная,
Мы такой не видали вовек,
Как у нас, голова бесшабашная,
Застрелился чужой человек!
В о р в а ч е в (кричит). Процесс пошел! Ха-ха!
И в а н. На народ вякаешь, сука?! А я вот народ созову! Скажу -— вот он, гад? Хватайте его, люди добрые! За сколько тебя купили, Иуда? За сколько ты народ заложил? Этим, поганцам всяким иностранным?
В о р в а ч е в. Нет, врешь! Я — сам!
И в а н. И я...я сам — Иуда! Точно! Я вот, русский мужик, тебя в своем доме принимаю! Ну, не христопродавцы ли мы? Вместо того, чтобы удавить поганца!..
В о р в а ч е в. А что? И продал я Христа! За тридцать сребреников продал! (Пьет.) А теперь на брудершафт с Христом! С народом на брудершафт! Покаяться хочу? Давай, Иван, покаемся! Покаемся! (Плачет.) А потом удавимся!
И в а н. Покаемся! (Грохается на колени.) Каемся, Господи!
В о р в а ч е в (тоже падает на колени.) Каемся, Господи-и-и!
Один вопль стоит в квартире: «Каемся, Господи!»
Дверь взламывают, и в комнату врываются Аглямутдинов, Запупейкин и еще два-три человека.
З а п у п е й к и н. Ворвачев Леонид Сергеевич?
В о р в а ч е в (стоя на коленях). Каюсь, Господи! Каюсь, ка-юсь!
Да, это было наитье, внезапно, как молния, снизошедшее на меня, а, возможно, чья-то верховная воля... Первые читатели из числа близких знакомых качали головами: слишком круто! А что круто? Я удивлялся. Жизнь придумывает сюжеты покруче. Ныне эпоха абсурда и ужаса. Вдруг читаю «Князя тьмы» Бориса Олейника. Читаю, и аж вздрогнул. У меня наитье, видение, а здесь — свидетельство... «Кто-то тронул меня за плечо. Один из работников аппарата показал глазами в сторону: мол, зовет. Я слишком длительное время не видел президента вблизи. Потому первое, что меня поразило, это еле уловимое внешне, но внутренне явственно ощутимое изменение во всем облике. Всегда подтянутая, пружинистая фактура обмякла. Несмотря на явные усилия держать голову, как всегда откинутой — взглядом вдаль,— плечи заметно ссутулились.
— Присядь,— сказал он с рукопожатием (рука была, как всегда горячая, но какая-то нетвердая). — Что, Борис, выживем?»
Учтите, Олейник описывает свою встречу с нашим героем, случившуюся после известных событий в августе начала девяностых годов.
«Последняя фраза пробивалась в сознании не сразу, поскольку мое внимание загипнотизировали совершенно новые, чужие черты, появившиеся в его лице. Оно как-то неестественно вытянулось... изменило очертания, и я открыл в нем что-то ассирийское... что ли?
Очнувшись от поразившего меня открытия, я ответил:
— Выживем-то выживем, но...
Он как-то странно заерзал, начал перебирать бумаги.
Это была моя последняя встреча с ним. На другой день он подписал свое отречение и самовольно распустил партию, т.е. волей-неволей, но ликвидировал существующий строй...» И чуть дальше: «Простительно мне, грешному, обратиться к инстинкту, или — на писательском наречии — к интуиции. А она мне нашептывает: а вдруг и я если бы знал, что властелин преисподней пометил нечто, уже априори обладавшее «осиновым комплексом», сиречь пусть и невинной, но нечестивой аурой?» И вот так случилось, что я прочел «Князя тьмы», а Борис Олейник — моего «Карликового буйвола». И вот внезапный звонок Олейника, и телефонный разговор двух людей, летящий над огромной страной между Киевом и Казанью:
— Откуда вы узнали, что это не он?
— Не знаю, не знаю!
— А вы, вы... вы убедились, что это не он?!
— Мне показалось, что да — не он! Мне показалось, но точно — не знаю? Но я почувствовал, что он помечен! Понимаете, помечен!
А позже сюрреалистический сон, видение, истошный крик, разбудивший меня в ночи: — Да, я помечен! — кричал пятнистый. — Помечен, и самим Сатаной! Но поведайте о моей трагедии! Расскажите о ней! Ведь это трагедия!..
А потом — рассвет, утро, будни. И крик «бывшего человека», оставшийся в памяти.
Да я рассказываю о том, что на меня снизошло сверху. Продолжаю эту скандальную историю...
Квакин сидит, развалясь в кресле и положив ноги на стол.
В руке — телефонная трубка.
К в а к и н. Да, господин Титор... Слушаю... Не беспокойтесь? Как только ситуация с пропавшим Ворвачевым прояснится, немедленно доложу... Люди буквально роют носом землю. Этот дезертир будет разыскан. Не сомневаюсь! Я выпестовал отличные кадры!.. Хорошо, господин Титор! И относительно карликового буйвола. Четыре буквы. Мы знаем любовь вашего шефа к кроссвордам... Буду вам регулярно докладывать...
Входит Горемыкин.
Есть ли какие-нибудь новости о нашем беглеце?
Г о р е м ы к и н. Пока никаких сообщений.
К в а к и н. И из Поволжья?
Г о р е м ы к и н. И из Поволжья.
К в а к и н. Плохо, Горемыкин. Плохо. Сейчас говорил с куратором нашего направления в Вашингтоне. Предложение о полной ликвидации политического феномена под кодовой кличкой «Ворвачев» одобрено. Но хозяева беспокоятся. (Спускает ноги со стола, поднимается. Расхаживает по кабинету). И не только беспокоятся. Но и выражают недовольство!
Г о р е м ы к и н. Они подозревают, что кто-то взял Ворвачева в работу и ведет с ним самостоятельную игру?
К в а к и н. Да, именно так, Горемыкин. Кстати, надо было давно покончить с этим вопросом.
Г о р е м ы к и н. Я ведь не раз предлагал, Самсон Самсоныч.
К в а к и н. Наша ошибка. Твоя — ты не был достаточно убедителен. Моя в том, что поддался чувствам. Ты прав, мы должны быть существами, не имеющими никаких чувств.
Г о р е м ы к и н. Доктор Левитин здесь. В приемной.
К в а к и н. Правильно. Все идет по плану. Вот и доктор, посланник смерти в белом халате, вызван для черного дела. (Вдруг не выдерживая.) Не могу, Горемыкин! (Смахивает слезу, вынимает платок и вытирает глаза.)
Г о р е м ы к и н. Что с вами, Самсон Самсоныч? На вас лица нет.
К в а к и н (оглушительно сморкаясь). Я или безнадежно сентиментален, или постарел, Горемыкин. Сегодня у меня черный, трагический день. Как я переживу все это? Я борюсь с собой, стараюсь не показывать вида, но чувство скорби выше меня. Через десять минут я должен дать указание о ликвидации Ворвачева, а ведь он мой крестник, выученик. Можно сказать, мое любимое дитя, взлелеянное, взращенное и в муках выпестованное именно мной.
Г о р е м ы к и н. Что вы говорите?
К в а к и н. Когда почти сорок лет назад меня прислали в эту страну, ставшую за эти годы моей нежно почитаемой родиной, Ворвачев оказался первым человеком, кого я завербовал. Представь молодого, талантливого парнишку, первокурсника, стремительного и необычайно общительного. Мы были почти ровесниками. И первый шаг в своей карьере он сделал именно по моему совету. Я подсказал, чтобы он вдрызг напоил комсорга факультета. На следующий день он выступил на собрании с разоблачениями и сам стал комсоргом. И это было началом его необыкновенной карьеры! Я сразу распознал в нем талант и полюбил его. Я даже отдал ему свою любовницу.
Г о р е м ы к и н. Нина Петровна? Неужели она?
К в а к и н. Да, и получилась прекрасная семейная пара. А когда он был избран главой этого несчастного государства, не стало в мире человека счастливее меня! Кто еще мог похвастать, что воспитал такого человека? И вот пришел час, когда я сам должен прервать лебединую песнь своей жизни! (Не выдержав, рыдает, вытирает со щеки слезы).
Г о р е м ы к и н. Я понимаю вас, Самсон Самсоныч.
К в а к и н. Нет, никто не в силах понять, как глубоко я несчастен! Ты, верно, думаешь: старик расклеился? Да, расклеился! Тебя прислали позже, когда многое здесь уже было сделано. Но кто все это начинал? Кто находил таких, как Ворвачев? И как поводырь вел их наверх в течение десятилетий? А вы... вы все даже потеряли его среди двойников! (Пересилив себя). Приглашай доктора, Горемыкин. Я возьму себя в руки.
Г о р е м ы к и н. Мне присутствовать Самсон Самсоныч? Или?..
К в а к и н. Вызову, если возникнет нужда.
Входит доктор Левитин.
Л е в и т и н. Самсон Самсоныч, можно? Здравствуйте!
К в а к и н (идя навстречу и раскрывая объятия). А, Вениамин Григорьевич! Очень рад, прошу вас. Извините, что заставил ждать в приемной. Были неотложные дела.
Л е в и т и н. Да нет, что же. Конечно!
К в а к и н. Я пригласил вас как пациент. Но не только как пациент.
Л е в и т и н. Разумеется! Надо регулярно подвергаться осмотру. Между тем вы часто манкируете... Но прежде, Самсон Самсоныч, я хочу искренне поблагодарить вас за присланные французские вина. Исключительный букет! Сегодня у меня будут гости, и ваш драгоценный подарок, не сомневаюсь, произведет неизгладимое впечатление.
К в а к и н. Не стоит благодарности. Мы ценим преданных сотрудников и заботимся о них. (Поднимая одну из папок). Кстати, Вениамин Григорьевич, о вас собраны, оказывается, компрометирующие материалы, но я вовремя узнал об этом и пресек.
Л е в и т и н. Материалы? Обо мне?
К в а к и н (неодобрительно). Смотрите, сколько насобирали! Подземные кроты! Как будто хотят организовать новое дело врачей. Но вы можете не беспокоиться. Эта папка будет лежать в моем сейфе, и никто никогда не узнает о ее существовании.
Л е в и т и н. А что там в ней? Можно посмотреть, Самсон Самсоныч?
К в а к и н. Все пыль, труха, Вениамин Григорьевич. Не стоит внимания. Будете расстраиваться. Зачем? (Кладет папку рядом с собой). У вас есть завистники. И это естественно. Вы — известный практикующий врач, профессор. Ведете большую научно-исследовательскую работу. Редактор одного из руководящих медицинских журналов. Как же, батенька мой, в этом положении обойтись без врагов? Натурально, кое-кто мешает вам плодотворно работать, доносит о каждом вашем шаге.
Л е в и т и н. Не подозревал! Хотя ущемления встречаются.
К в а к и н. Мы поможем вам нейтрализовать этих мелких людишек. И знаете, как мы это осуществим? Мы сделаем некий символический жест, и умные и даже очень глупые люди поймут, что вы находитесь под высокой защитой. В прошлый раз вы, помнится, упомянули, что не имеете дачи?
Л е в и т и н. Да, как-то так вышло. Не получилось.
К в а к и н. Это не дело. Человек вашего положения и возраста обязан хорошо отдыхать. У меня как пациента не будет доверия к своему лечащему врачу, если я буду знать, что он не имеет возможности отдыхать... Здесь у нас освободилась одна дачка на берегу озера. Я посоветовался с коллегами, и мы решили... Буду откровенен: я делаю это и из некоторых корыстных побуждений. Рядом находится моя дача. Так что будем отдыхать вместе.
Евсей Евсеич, я подарил нашему дорогому доктору дачу. После того, как мы поговорим, не сочти за труд — съезди, покажи, отдай ключи.
Г о р е м ы к и н. Хорошо, Самсон Самсоныч.
Л е в и т и н. Ну, как можно! Я очень вам благодарен. Я даже не знаю, как вас отблагодарить!
К в а к и н. Благодарите наше замечательное государство. Это — государственная дача. Вам она дается в пожизненное пользование.
Г о р е м ы к и н. Должен заметить — дача в прекрасном состоянии.
К в а к и н. Да, озеро, нетронутый лес. Потом выкупите по остаточной стоимости. И еще ваши внуки и правнуки будут там отдыхать.
Г о р е м ы к и н. С вашего позволения, Самсон Самсоныч?..
К в а к и н. Да, можешь идти. Ступай.
Что ж, теперь я хотел бы проконсультироваться о самочувствии... одной особы...
Л е в и т и н (открывая чемоданчик и доставая белый халат и прибор для измерения давления). Смешная привычка, но святой ритуал: во время осмотра я должен быть в халате.
К в а к и н. Это профессиональное. Я уважаю профессионализм в любой форме.
Л е в и т и н. На что жалуемся, Самсон Самсоныч?
К в а к и н. На что может жаловаться такой человек, как я? Бессонница, давление. Вы отвечаете за мое здоровье. А я — за состояние здоровья вверенной мне территории. Нет-нет, доктор, я хотел сегодня пообщаться с вами не столько как пациент... Некогда! О своем здоровье думать некогда. Да, прошу вас, не снимайте халат. Нужна ваша помощь именно как врача.
Л е в и т и н. Да-да, конечно. Буду рад услужить вам.
К в а к и н. Меня больше всего волнует сейчас не мое собственное здоровье, а здоровье нашего уважаемого и глубоко чтимого Леонида Сергеевича. Вы были вместе с ним в поездке. График встреч был очень напряженный. Не устали?
Л е в и т и н. Да, поездка была очень насыщена встречами. И физически нелегка. К тому же Леонид Сергеевич заразился гриппом. И сейчас на почве гриппа развивается хрониосепсис. Ничего опасного, но недомогание есть недомогание.
К в а к и н. Вот видите, сама судьба благоволит к нам! Должен только предупредить, доктор, разговор наш сугубо конфиденциален.
Л е в и т и н. Конечно. Я понимаю.
К в а к и н. Буду с вами вполне откровенен. Наверху пришли к выводу, что жизнь этого человека уже не представляет никакой политической ценности. Дело в том, что его могут использовать чужие, враждебные нам силы. Отрицать его значение нельзя. И за границей, и здесь оно не нуждается в подтверждении. Но принято решение об окончательной ликвидации его политической активности. Мы убрали его с поста главы государства, заменили другим политическим актером. Такие перемены нужны. Но Леонид Сергеевич продолжает ездить по миру, как будто до сих пор является руководителем страны. Сознательно или бессознательно он пытается отодвинуть на задний план нынешнее руководство. Есть люди, которые этим обстоятельством недовольны.
Л е в и т и н. Я не политик, Самсон Самсоныч, я врач. И он — мой больной.
К в а к и н. Больной, и, к сожалению, чрезвычайно активный. И весь вопрос в том, чтобы уменьшить интенсивность и продолжительность активности этого лица. Свести ее к нулю. Я понимаю вас, Вениамин Григорьевич. Я сам привязан сердцем к этому человеку. Он — мой друг, мой ученик.
Л е в и т и н. Я всю жизнь стараюсь держаться подальше от непосредственной политики. Я просто лечу людей.
К в а к и н. Да-да, но в народе растет недовольство, раздражение. Поднимается ропот. Это раздражение переливается и на новые власти. Надо успокоить бедный народ, бросить ему кость. Народ любит потоптаться у трупов известных людей. Если мы не можем его накормить, то хороший труп-то мы можем ему обеспечить? Народ должен знать, что Бог есть и следит... Я не буду говорить, кому принадлежит сама идея смерти от болезни. Но намекну: эта идея родилась на достаточно высоких уровнях. На тех уровнях, где может быть принято решение и о нашей с вами ликвидации. В случае ослушания. Малейший нелояльный шаг по отношению к этим лицам повлечет для нас с вами более чем неприятные последствия. Да что мы, доктор! Мы с вами старые люди, свое отжили. Но ведь у нас есть дети. У вас — трое детей, а внуков, кажется, пятеро? Я не ошибаюсь, доктор?
Л е в и т и н. Нет. Да. То есть, я хочу сказать, вы не ошиблись. Пятеро.
К в а к и н. Вот видите. А чем повинны бедные детки, еще не успевшие согрешить?
Л е в и т и н. Я понимаю, Самсон Самсоныч. Я согласен.
К в а к и н. Ну и отлично.
Л е в и т и н. Но это опасно. Моя репутация...
К в а к и н. Ваша репутация нисколько не пострадает. Скоро выборы в Академию медицинских наук... Станете академиком. Здоровых залечивают, доктор, а больных и сам Бог велел.
Л е в и т и н. Я давний лечащий врач Леонида Сергеевича. Поверьте, для меня это очень нелегко.
К в а к и н. Именно потому, что вы его лечащий врач, вам и доверено это тонкое дело. Я предлагаю вам выработать такой метод лечения, при котором можно было бы скорее закончить эту жизнь, не имеющую уже никакого политического смысла. Вы должны теми средствами, которые в ваших руках, помочь нам. Уверяю вас, вы пожнете замечательный урожай.
Л е в и т и н. Ворвачев страдает поражением сосудов сердца, миокардитом. Случаются недомогания. Если применять средства, усиливающие, возбуждающие деятельность сердца... Если довести до чрезмерной степени, можно ускорить процесс. Это может привести к инфаркту миокарда.
К в а к и н. Сколько времени это займет?
Л е в и т и н. На это нужно три-четыре месяца.
К в а к и н. Ворвачев вам доверяет? У вас хорошие с ним отношения?
Л е в и т и н. Да. Он полностью мне доверяет, полагается на меня. Я лечу и всю его семью.
К в а к и н. Значит, вы хорошо знаете его организм. Я не говорю, что нужно применение острых препаратов. Но это нужно сделать очень быстро. У медицины в этом плане чрезвычайно много возможностей. А человеческая жизнь хрупка и ненадежна. В любой момент она может оборваться от какого-то пустяка.
Л е в и т и н. Я подумаю, как это сделать.
К в а к и н. Мне безразлично, как вы будете лечить своего пациента. Мне нужен только результат. Даю вам на это три дня.. Технические детали обговорите с Горемыкиным.
Евсей Евсеевич, доктор любезно согласился исполнить нашу просьбу. Пожалуйста, по дороге на дачу продумайте и составьте тщательный план. (Левитину). Это моя правая руки, Вениамин Григорьевич. Любые ваши пожелания будут немедленно и исчерпывающе выполнены. Считайте, что это ваш ассистент. Кстати, у Евсея Евсеевича тоже медицинское образование. Вы оба обладатели гуманной профессии. (Вставая и обнимая обоих за плечи). Главное, друзья мои, сохранить спокойствие в обществе. Чтобы росли и цвели здоровые настроения. Чтобы в головах у народа не появлялось ненужных вредных мыслей. Вы представьте, вдруг Ворвачева возьмут в оборот определенные политические силы! Что из этого может получиться? Человек часто бывает опасен не сам по себе, а в той мере, в какой его может кто-то использовать. Дать жизнь или взять ее — это прерогатива Бога. И я отдаю эту прерогативу вам. С Богом, друзья!
Л е в и т и н. Я постараюсь сделать все, как нужно.
К в а к и н. И чудесно. В определенные исторические периоды приходится прибегать к медицинскому вмешательству в ход политических процессов. В наше время это закономерность, доктор. (Горемыкину). Кстати, надо подумать, чтобы за здоровьем нынешнего главы государства наблюдал такой тонкий специалист, как Вениамин Григорьевич.
Г о р е м ы к и н. Хорошо.
Л е в и т и н (со страхом). Вы так считаете?!
К в а к и н. Здоровье всенародно любимого президента должно быть в надежных руках. Но все это мы обговорим позже. Ведь наши дачи рядом. Будем часто встречаться. До свидания!
Л е в и т и н. До свидания.
К в а к и н (вдогонку). Один презент, доктор!.. Я знаю — вы поклонник всего французского. Позвольте предложить вам набор духов от Диора для вашей супруги!
Л е в и т и н. О, благодарю вас!
К в а к и н. Мы ценим преданных работников.
(Один). Кто только и когда оценит меня? Ах, Леонид Сергеевич, Леонид Сергеевич! Прощай, лебединая моя песня! Сначала ты был один. Потом тебя растворили во множестве двойников, и я, твой создатель, не знаю даже, в ком из них ты прячешься. Возможно, этот эскулап прикончит даже не тебя. Но все равно — ты обречен. Одно из твоих «Я» даже сбежало от меня. Наивный! Разве можно сбежать от нас? Ох, как бы я хотел поговорить с тобой. В последний раз перед твоим уходом, друг мои милый; помнишь, мы были юны, и вся жизнь лежала у наших ног огромной козырной картой! Прощай, друг любезный! Прощай! (Плачет). Я остаюсь на своем посту. Пока не уберут и меня! (Рыдает).
В о р в а ч е в. Где я? Куда меня привезли? Что это значит?
А г л я м у т д и н о в (освобождая Ворвачева от наручников). Успокойтесь, гражданин.
В о р в а ч е в. Что значит успокоиться? Это бандитский притон? Боже, в чьи руки я попал?
А г л я м у т д и н о в. Вот мои документы. Майор Аглямутдинов Фатхулла Хабибрахманович. Прошу любить и жаловать. А это одно из помещений нашей сыскной конторы.
В о р в а ч е в. Какое надругательство и бесстыдство? Меня возят как мешок с песком. Туда возят, сюда! Я дал этой несчастной стране свободу, и вот вместо благодарности...
А г л я м у т д и н о в. Мы непременно поговорим обо всем. Хотя политические взгляды уголовников нас вообще-то не интересуют.
З а п у п е й к и н. Все еще выясняете отношения?
В о р в а ч е в. Меня здесь оскорбляют! Он назвал меня уголовником, а эти наручники?! Я протестую! Вы меня еще в кандалы закуйте!
З а п у п е й к и н. И закуем, если понадобится. Как вы прикажете поступить при задержании рецидивиста, четырежды судимого? Судимого за убийство, растление малолетних, а по последним двум делам проходящего как крупный аферист!? Хе-хе! Быть может, таких мы должны встречать с букетиками фиалок?
В о р в а ч е в (заикаясь). Я задержан как аферист? Я аферист? За-а ра-а-астление?
А г л я м у т д и н о в. Вы Вшивякин. Не отпирайтесь!
В о р в а ч е в. Какой Вши-и-вякин? Моя фамилия Ворвачев. Ворвачев Леонид Сергеевич.
З а п у п е й к и н. Все правильно. Вот ориентировка уголовного розыска. Пользуясь некоторыми сходством с нашим уважаемым Леонидом Сергеевичем, вы, Вшивякин, выдаете себя за Ворвачева. Сейчас разыскиваетесь в связи со зверским убийством своей приемной матери, которую вы предварительно изнасиловали.
В о р в а ч е в. Изнасиловал? При-при... Приемную мать?!
З а п у п е й к и н (Аглямутдинову.) Знакомьтесь, Аглямутдинов. Из породы вечных сыновей лейтенанта Шмидта.
В о р в а ч е в. Я требую встречи с генералом! С вашим руководством!
А г л я м у т д и н о в. А майор и полковник вам не подходят по рангу, Вшивякин? Здесь ничего требовать вы не можете.
В о р в а ч е в. Не называйте меня Вшивыкиным.
З а п у п е й к и н. Не Вшивыкиным, а Вшивякиным. И здесь вы лжете. Хорошо. Соблюдем необходимую формальность. Садитесь, гражданин.
Фамилия, имя, отчество?
В о р в а ч е в. Это допрос? Я — Ворвачев Леонид Сергеевич.
З а п у п е й к и н. Год рождения?
В о р в а ч е в. 1931.
З а п у п е й к и н. Национальность?
В о р в а ч е в. Я русский. Русский я!
А г л я м у т д и н о в. Русский?
В о р в а ч е в. По документам я русский!
З а п у п е й к и н. Где ваши документы?
В о р в а ч е в. У меня лично ничего нет.
З а п у п е й к и н. Человек без документов, а претензий целый ворох. Род занятий?
В о р в а ч е в. Какой у меня сейчас род занятий? Сижу с вами. Несколько месяцев назад мне надели на голову мешок.
А г л я м у т д и н о в. Для таких, как вы, существует старое, точное определение: самозванец. Вы — самозванец! Чем вы докажете, что вы Ворвачев Леонид Сергеевич? Вот, пожалуйста, последние номера газет. Здесь сообщения, информация о визите господина Ворвачева за границу — с супругой. Вы посмотрите, супруга улыбается...
В о р в а ч е в. Это клевета! Это двойник! Он, мерзавец, захватил мое политическое положение и мою супругу!
З а п у п е й к и н. Знаете, Вшивякин, из областной психбольницы недавно сбежал один больной, который выдавал себя за Эйнштейна. Он явился в местный университет и заявил, что, кажется, в 1911 году он ошибся. Якобы его теория относительности неверна, и он придумал теперь совсем другую формулу.
В о р в а ч е в. Я абсолютно нормален! Не делайте из меня идиота или уголовника. Я никогда не был пациентом психбольницы, не растлевал малолетних. И не убивал приемную или какую-то другую мать!
З а п у п е й к и н. Читайте сами. Ориентировка столичного уголовного розыска. Все приметы сходятся. Один к одному.
В о р в а ч е в. Я — бывший политический и государственный деятель. Еще раз говорю, тем летом, во время известных событий в августе, мне надели на голову мешок. Вероятно, сделали укол, поскольку я потерял сознание. Меня куда-то увезли, и я все это время находился в бункере.
А г л я м у т д и н о в. Какие страшные, странные и нелепые вещи вы рассказываете, Вшивякин. Сейчас у нас демократия, царят свобода, либерализм, гласность. Мы создаем правовое государство, а вы придумываете Бог знает что. Начитались ужасов про Сталина и Берию или романов Дюма, и уж вам мерещится...
В о р в а ч е в. Но как вам доказать, что я это я? Вот смотрите, смотрите! (Обеими руками хватает свою голову и тычет ею Аглямутдинова). Вот!
З а п у п е й к и н. Господи, любой врач любой заурядной поликлиники сделает такое родимое пятно любому плешивому человеку.
А г л я м у т д и н о в (брезгливо отстраняясь). Уберите свою лысину!
З а п у п е й к и н (Аглямутдинову). Ничего, посидит в следственном изоляторе, вспомнит свою настоящую фамилию. Но на этот раз, Вшивякин, вам не отвертеться: за свои деяния вы получите либо «вышку», либо, если будете признаны невменяемым, психушку пожизненно.
В о р в а ч е в. Я вменяемый! Поймите, я — Ворвачев Леонид Сергеевич. Товарищ полковник! Товарищ майор! Доложите руководству. Доложите, что я ни на что теперь не претендую. Я вполне лоялен к новому режиму власти. Согласен на все. Ведь я прошу малого. Я прошу только вернуть меня к моему привычному образу жизни. Мне же обещали!
А г л я м у т д и н о в. Что вам обещали?
В о р в а ч е в. Мне обещали, что потом, когда все развалится, мне дадут возможность уехать за границу.
З а п у п е й к и н. Кто вам обещал?
В о р в а ч е в. Как кто? Ведь вы же из ведомства Квакина? А товарищ Квакин, насколько я понимаю… Я прошу вас, доложите немедленно ему. И умоляю: не надо превращать меня во Вшивыкина!
А г л я м у т д и н о в (терпеливо). Не Вшивыкина, а Вшивякина.
З а п у п е й к и н. Хорошо, предположим, на секунду, вы не Вшивякин, а действительно Ворвачев Леонид Сергеевич. Но что тогда? Выходит, реально существует уже несколько Ворвачевых? Во всяком случае, как минимум — двое. Ваше появление на свет Божий может дестабилизировать обстановку.
В о р в а ч е в. Но в чем я виноват? Меня поставили руководить партией и страной. Руководил. Все делал, как велели. Потом вдруг надели мешок на голову и увезли. За что?! А сейчас я ни на что не претендую. Я же не говорю, что хочу опять править.
А г л я м у т д и н о в. Не хотите?
В о р в а ч е в. Упаси, Боже! Но мне обидно, что меня так предали. Почему Самсон Самсоныч Квакин не доверился мне до конца? Разве я не сделал бы того же самого, что совершил потом мой двойник? Подумал, чго я буду сопротивляться официальному уходу в отставку? Но это смешно. Я понимаю: мавр сделал свое дело, мавр должен уйти. Но мавр должен был уйти по-человечески. На условиях, которые обговаривались. Меня обманули! Поймите мою трагедию.
З а п у п е й к и н. Что будем делать, Аглямутдинов? Товарищ утверждает, что он не Вшивякин. Отправим на психиатрическую экспертизу?
А г л я м у т д и н о в. Привычка к власти у человека так быстро не пропадает. У него не видно замашек Наполеона. Он больше похож на мелкого уголовника, чем на политического деятеля.
В о р в а ч е в. Я устал. Делайте со мной, что хотите. Нет больше сил бороться. Нет сил жить в этом мире. Я устал не быть самим собой. Тридцать-сорок лет, и все эти годы сплошная игра, постоянное принуждение. Хотите, чтобы я был Вшевыкиным или Вшивякиным? Хорошо, буду. Вшевыкиным или Вшивякиным. Это он вас снова послал ко мне! Знаю, — он!
А г л я м у т д и н о в. Кто он?
В о р в а ч е в. Это он играет со мной в кошки-мышки!
А г л я м у т д и н о в. Кто?
В о р в а ч е в. Он. Дьявол. Сатана. Люцифер!
А г л я м у т д и н о в. Вы помните первый разговор с этим Люцифером, определивший вашу судьбу?
В о р в а ч е в (как сомнамбула). Да. Это случилось еще тогда, когда я был студентом университета.
А г л я м у т д и н о в. Расскажите, Ворвачев, все расскажите.
В о р в а ч е в. Они сделали из меня зомби. Они управляют мной! Вы верите, что я не Вшивякин? Вы назвали меня Ворвачевым. Я — Ворвачев?
А г л я м у т д и н о в. Я верю. Рассказывайте. Рассказывайте, что помните.
З а п у п е й к и н. Да, мы верим вам.
В о р в а ч е в. Сначала я не знал, я долго не знал, в чьих руках нахожусь. Я не знал, кто меня толкает, делает мне карьеру. Все шло само собой. Мне будто дул ветер в спину. Двери сами раскрывались передо мной, и я много лет не знал, не догадывался, а когда узнал — было уже поздно! Я думал, что работаю на наше ведомство, а на самом деле, оказывается, работал на них... Да, меня вытолкнули на самый верх. Но, отжав меня, использовав, как лимон, они же швырнули меня потом в преисподнюю. Да, моими руками испоганена и разрушена эта страна. Но что я мог сделать? Что я мог? Поймите это!
Ворвачев приходит в себя.
(Очнувшись). Что со мной? Ах, это вы...
З а п у п е й к и н. Да, это мы.
В о р в а ч е в. У меня иногда происходит что-то... с головой.
А г л я м у т д и н о в. Как вы неосторожны, Захар Филиппыч. Я только начал вводить его в транс.
З а п у п е й к и н. Ничего. И так все ясно. Давайте, Леонид Сергеевич, говорить прямо. Мы действительно из ведомства Самсона Самсоныча Квакина. Но мы представляем другие политические силы.
В о р в а ч е в (озираясь). Куда я попал?.. Куда я опять попал? Господи!
З а п у п е й к и н. Мы предлагаем вам вариант новой политической игры, где вы предстанете вновь в роли первой скрипки оркестра. Разумеется, вначале. Потом — почетное положение Спасителя Отечества.
В о р в а ч е в. Я ничего не-е пони-маю!
З а п у п е й к и н. Страна разрушена. Вместо единого государства — куча обломков. Народ в шоке и оцепенении. Надвигается голод. На пороге гражданская воина. На юге она уже идет. Нет лидера. Нет крупной общенациональной фигуры, способной сплотить всех. И здесь в качестве мессии на политической сцене вновь появляетесь вы!
В о р в а ч е в. Я?!
З а п у п е й к и н. Да, вы.
В о р в а ч е в. Я буду снова Ворвачевым?
З а п у п е й к и н. Да. При этом в открытом обращении к народу вы заявите, что во время известных летних событий вы были похищены, что на самом деле вы не имеете никакого отношения к тому обвалу событий, который произошел в стране после вашего похищения. То, что делалось от вашего имени осенью того года, делалось по указанию врагов государства вашим двойником. Вы вновь берете на себя функции управления и как легитимный глава государства отменяете все указы, постановления, законы, принятые с момента вашего похищения и ареста до сего времени как незаконные. Вы объявляете своего двойника самозванцем, вашего преемника — узурпатором, а тех, кто тем летом организовывал дешевый спектакль, — организаторами антигосударственного путча. И вокруг вас начинают сплачиваться народ, собираться силы.
В о р в а ч е в. Это игра в Лжедимитрия! Нет, ни в коем случае! Что с ними происходит потом?!
А г л я м у т д и н о в. Это любопытная и увлекательная игра в Ворвачева. У вас нет выбора.
В о р в а ч е в. Но мне сейчас ничего не нужно. Получать пенсию, существовать на каком-то более или менее приличном уровне, отвечающем в некоторой степени моим прежним привычкам!..
А г л я м у т д и н о в (Запупейкину). Я — не могу! Объясните этому дураку, Захар Филиппыч, что всем в высшей степени наплевать на его привычки.
З а п у п е й к и н. Если вас устраивает роль рецидивиста Вшивякина, пожалуйста! Но говоря о том, что Вшивякину грозит суд или пожизненное пребывание в психиатрической больнице, я был не совсем точен. Уголовник Вшивякин, убийца и растлитель малолетних, будет случайно застрелен при задержании. И эта неосторожность случится уже завтра.
В о р в а ч е в. У меня происходит что-то с головой.
З а п у п е й к и н. С вашей головой будет все в порядке. Будем вместе спасать страну, Леонид Сергеевич. Еще и сейчас пять-десять процентов населения вас поддерживает. Дураков много. Если вы выступите в предлагаемой роли, за вами пойдет семьдесят-восемьдесят процентов народа.
В о р в а ч е в. Но у меня нет уже никаких сил для этого. Я боюсь.
А г л я м у т д и н о в. Вы всегда играли какие-то роли, Ворвачев. Роли политического новатора и социалиста. Роль предателя. И разрушителя государства. Сейчас вам также временно предлагается роль патриота.
З а п у п е й к и н. И спасителя Отчизны. Мы не предлагаем вам недостойной роли.
В о р в а ч е в. Господи! Я шахматная пешка! Всю свою жизнь я был как пешка! Меня все время двигали, меня постоянно переставляли с места на место.
А г л я м у т д и н о в. Вас использовали западники. А сейчас вас будут использовать почвенники. Какая вам разница? Проститутка, отдаваясь клиенту, не думает о любви. Она подсчитывает в это время сумму гонорара. Ваш гонорар — жизнь.
З а п у п е й к и н (вставая). Даем вам сутки на размышление. (Аглямутдинову). Позови Марию Лукиничну.
Мария Лукинична поможет вам скоротать время. Холодильник забит продуктами. Телевизор работает, радио — тоже. Телефона, извините, нет. Каких-то попыток вырваться отсюда предпринимать не следует. Спецобъект находится под тщательной охраной. Одни сутки, господин Ворвачев. Вы выйдете отсюда либо сами как спаситель Отечества, либо как уголовник под фамилией Вшивякин вас вынесут отсюда ногами вперед. (Марии.) Пока развлекайтесь.
М а р и я. Меня тоже привезли сюда, Леонид Сергеевич.
В о р в а ч е в. Врешь! Ты агент! Ты их агент! Это ты продала меня!
М а р и я. А скольких ты продал? Ты не агент? Все мы чьи-то агенты. Обедать-то будешь?
В о р в а ч е в. Обедать?
М а р и я. Ну, пора и обедать.
В о р в а ч е в. Давай. Почему-то очень есть хочется.
М а р и я. Помянем Ивана Петровича. Добрый был человек.
В о р в а ч е в. А что такое? Что с ним случилось?
М а р и я. Да вот только что сообщили. Попал в аварию, дурачок. Сегодня один попадает в аварию, завтра другой. Помянем душу этого доверчивого русского человека.
В о р в а ч е в. Что делать? Я не знаю, как быть? Я боюсь, боюсь! И мне они устроят такую же аварию!
М а р и я (льнет к нему). Ну, что ты, лапочка. Ну, если хочешь, пойдем... Пойдем, полежим немного. Успокоишься. И мне надо успокоиться.
В о р в а ч е в. Отстань! Надоело! Ничего не хочу!
М а р и я. Нинка твоя, подлая, поди, тоже сейчас с этим... занимается, с заместителем твоим. Ну, и мы займемся. Пойдем, пятнистенький мой.
В о р в а ч е в (плачет). Меня обвиняют в государственных преступлениях. Назвали проституткой!.. А что я мог сделать? Я тоже был связан по рукам и ногам. Ведь это же все давно закладывалось. Еще при лысом борове с бородавкой. Специально закладывались неправильные стратегические решения в развитие сельского хозяйства, чтобы народ оставался на голодном пайке. В атомной энергетике — что, случайно? — станции строили на разломах? Все думают, Желтобыль — случайная авария. Недоумки! Это был запланированный атомный удар. А военное строительство, истощавшее экономику? Когда я пришел, что я мог? Меня бы сразу раздавили!
М а р и я. Как ты переживаешь, маленький мой. И в самом деле я к тебе всем сердцем привязалась.
В о р в а ч е в. Обвинять легко! А в таком же положении был этот, картавый, в восемнадцатом году. Почему он впал в истерику из-за Брестского мира? Тоже совершил сделку с самим Сатаной! И этот Сатана в любой момент мог обнародовать договор с ним! И надо мной Сатана! Теперь опять гонят служить. Или ногами вперед, слышала?
М а р и я. Ну, и послужи! Отломится, что ли?
В о р в а ч е в. Там спасай западную цивилизацию, здесь спасай Отечество! Почему я должен все время что-то спасать? Вон, цивилизацию спас, а мне мешок на голову? Отечество спасу, и тоже — мешок?
М а р и я. Ну, успокойся, родненький, успокойся! Время еще есть. Обдумаем.
В о р в а ч е в. И эта лярва! (Рыдает). Она тоже предала меня!
М а р и я. Нинка, что ли?
В о р в а ч е в. А кто еще?
М а р и я. Лярва и есть лярва. Давай, мы ей покажем. Пойдем, лысенький мой. Пойдем, спаситель Отечества разьединственненький!
В о р в а ч е в. Один раз уже было так. Меня на целый год заменили двойником. Случайно получилось. Но она даже и не заметила подмены.
М а р и я. Ей все равно о кого бедра тереть, курве треклятой! Страдалец ты мой!
В о р в а ч е в. Я Сатаны, Машенька, боюсь. Он ведь везде, везде!
М а р и я. А я сейчас перекрещу комнату, и мы дьявола прогоним. Вот смотри, смотри. (Крестит воздух). Знаешь, есть примета такая. Если кто боится нечистой силы, надо повесить над дверью связку чеснока, а на пол у двери поставить перевернутый веник.
В о р в а ч е в. А есть чеснок. Маша?
М а р и я. Видела в холодильнике. Народ здесь заботливый. Сейчас и чеснок над дверкой повесим, и веник поставим. И все будет хорошо.
В о р в а ч е в. Ты так думаешь, Машенька? Что бы я делал без тебя?
М а р и я (вернувшись и обнимая Ворвачева). Ну, вот, повесила. Нечистая сила сейчас уберется отсюда. Пойдем, миленький мой. Я тебе сказку расскажу. Как ты будешь опять царем-правителем. Как буду я у тебя в любимых горничных. А лярвочку одну, курвочку нехорошую, мы с тобой на кухню сошлем. Пусть оттуда зубы скалит и пирожки нам стряпает!..
В о р в а ч е в (стоя у двери и разговаривая с невидимым собеседником). Нина! Ниночка! Могу я зайти к тебе в комнату? Пойми, мне трудно кричать. У меня напрягается горло. (Обиженно.) Нет, молчать целыми сутками — это пытка!
Разве только чуть больше лоска, да костюм другой.
Пожалуйста, не капризничай, Нина. У мужчин это бывает. Вот сейчас придет доктор Левитин, я с ним посоветуюсь. То, что не смог ночью, ни о чем не говорит. Усталость, недомогание. Тебе нужно было успокоить меня, а ты стала фыркать. Как же после этого? Что?.. Молчишь... Уверяю тебя, мне больше шестидесяти лет, полноценного удовлетворения я, видимо, дать не могу, но я стараюсь. Ты должна хотя бы отметить мои старания.
Я попрошу доктора Левитина поговорить с тобой.
Последние в белых халатах.
Прошу вас! Пожалуйста! Присаживайтесь.
Л е в и т и н. Позвольте представить, Леонид Сергеевич. Мой новый ассистент. Специалист по народной медицине и омоложению.
Г о р е м ы к и н (кланяясь.) Гиль Аркадий Саввич. Занимаюсь, если позволите, также сексуальными нарушениями. Нарушениями в сфере половой деятельности.
В о р в а ч е в. Очень хорошо, прекрасно! (Поворачиваясь к Левитину.) А я, наверное, переутомился, доктор. Все-таки была очень напряженная поездка. И горло еще болит.
Л е в и т и н (раскрывая чемоданчик.) Сейчас мы вас посмотрим, внимательно послушаем. Раздевайтесь... Так. Не дышите, пожалуйста. Дышите... Снова не дышите... (Убирая фонендоскоп.) Хрипы еще есть. Одевайтесь, Леонид Сергеевич. (Считает пульс.) Пульс слегка учащенный. Волновались?
В о р в а ч е в. Да. Опять семейная сцена.
Л е в и т и н. Все на той же почве?
В о р в а ч е в. Как обычно…
Л е в и т и н. Поэтому я и привел с собой товарища Гиля. (Меряет давление). Однако и давление повышенное. Сто шестьдесят на сто. Перевозбудились, Леонид Сергеевич. Не бережете себя. И супруга вас не бережет.
В о р в а ч е в. И не говорите! (Машет рукой.)
Л е в и т и н. Ваш организм очень хрупок и нежен. Вы очень чувствительны. И к перемене погоды, и даже к настроению окружающих.
В о р в а ч е в. Знаете, доктор, я хотел бы жить в XIX веке. Это время не для меня.
Л е в и т и н. Ничего, ничего. Сейчас мы вас подкрепим. В нашем веке люди тоже живут. Обязаны жить, если им разрешат.
В о р в а ч е в. Опять уколы? Ужасно боюсь.
Л е в и т и н. Вас больше устраивают капсулы?
В о р в а ч е в. Да, глотать легче. И приятнее.
Л е в и т и н. Вот, Леонид Сергеевич, пожалуйста. Две капсулы. Одну из них примите сейчас же. (Ворвачев запивает лекарство водой из стакана.) А вторую примите ровно через час. Капсулы снимут напряжение.
В о р в а ч е в. В душе постоянно какое-то беспокойство. Так переживаю за все, что происходит.
Л е в и т и н. Непорядок в стране — непорядок в душе. Все мы переживаем.
Г о р е м ы к и н. Позвольте дать один совет. Доктор Левитин специалист в области оперативной терапии, а я — приверженец профилактической медицины. Есть очень простые способы избавления от неврастенических кризов. Надо чаще гулять в лесу или в парке. Он у вас за окном. Гуляя, повернитесь на восток, подчеркиваю, на восток и прислонитесь к какому-нибудь толстому дереву.
В о р в а ч е в. К дереву? И любому?
Г о р е м ы к и н. Желательно к вязу, к дубу. Либо сосне. Можете положить правую руку себе на грудь, а левую на спину. Постарайтесь погрузиться в созерцание и думайте о влиянии на вас дерева. В течение нескольких минут настроение изменится. Произойдет обмен между магнетизмом дерева и вашим магнетизмом. Если вы будете ходить к этому дереву регулярно, оно излечит вас окончательно.
В о р в а ч е в. Как просто и оригинально!
Г о р е м ы к и н. У каждого политика должен быть на примете свой дуб. Опыт народной медицины еще не оценен.
Л е в и т и н. И все-таки давайте мы сделаем вам еще и успокоительный укол. У вас блеск в глазах. Вы провели трудную ночь.
В о р в а ч е в. Да-да, знаете, когда в семье непонимание...
Л е в и т и н (вновь открыв чемоданчик, разбивает ампулу.) Пожалуйста, ложитесь. (Делает укол.)
В о р в а ч е в. Ой-ой? Мне больно.
Л е в и т и н (смеясь). Вы очень чувствительны, (Закрывая чемоданчик). Все, Леонид Сергеевич. Напряжение будет убрано. Посидите перед телевизором, посмотрите какую-нибудь веселую передачу. Расслабьтесь.
В о р в а ч е в. Один вопрос к Аркадию Саввичу. У меня сложившийся ритм жизни во всем. В том числе и в сексе. И моя супруга очень строго следит за расписанием. Словом, меня очень огорчила сегодняшняя ночь. Наверное, сказались нагрузка, недомогание?
Г о р е м ы к и н. Здесь нет проблем. Выход вы можете найти на кухне.
В о р в а ч е в. На кухне?
Г о р е м ы к и н. Да. Например, в любовных делах чрезвычайно полезна обыкновенная морковь.
В о р в а ч е в. Вы так считаете?
Г о р е м ы к и н. Уверен в этом. Действие проверено многократно. Морковь насыщает организм витаминами А, В, С и Е. Арабская медицина — скажем, советует тушить морковь в молоке. Если вы попросите свою кухарку...
В о р в а ч е в. Слава Богу, повара мне оставили. Но сегодня Нина Петровна отпустила его домой.
Г о р е м ы к и н. Попросите супругу. Пусть она вам потушит морковку. При регулярном употреблении это блюдо повышает сексуальный аппетит и способствует всестороннему улучшению супружеских отношений.
В о р в а ч е в (Левитину.) Вы, доктор, привели с собой кудесника!
Л е в и т и н. Выздоравливайте, Леонид Сергеевич. Мы с вами раскланиваемся.
В о р в а ч е в. Нет, нет! Минуточку, доктор. Я бы очень хотел, чтобы вы поговорили с моей супругой. Объясните ей все. Когда она сердится, то, бывает, молчит часами. В доме возникает такая напряженная атмосфера, хоть беги.
Л е в и т и н. Процесс пошел. Я искренне привязан к нему. И подумать только: через два часа он умрет перед телевизором от сердечного приступа.
Г о р е м ы к и н. Да, процесс пошел. Бывают моменты, когда нужно действовать медленно и чрезвычайно осторожно. И бывают моменты, когда нужно действовать быстро и внезапно.
Л е в и т и н. Ваш план безупречен.
Г о р е м ы к и н. Как видите, ничего сложного во всех этих вещах нет. Политическая необходимость требует иногда именно срочного медицинского вмешательства.
Л е в и т и н. Но я изумлен. Ваши советы — советы тонкого профессионала.
Г о р е м ы к и н. Я специалист универсального профиля, Вениамин Григорьевич.
Л е в и т и н. Я часто думаю: как жалка все-таки и ничтожна человеческая жизнь. Вот через два часа у клиента наступит огромная сердечная слабость, человека не станет. А он еще не знает об этом. Его сознание занимают какие-то пустяки.
Г о р е м ы к и н. Вы философ. Это правильно. Жизнь, смерть — к этим вопросам надо относиться действительно философски.
В о р в а ч е в. Моя супруга просит ее извинить. У нее неважное настроение, и она не может никого принимать. (Помедлив.) Ах, друзья мои! Как бывает тяжка порой доля любящего супруга!
Л е в и т и н. Не расстраивайтесь, Леонид Сергеевич.
В о р в а ч е в (не выдерживая.) Знали бы вы, какой ад — мои семейные отношения. Все привыкли видеть ее рядом со мной. Но она изображает привязанность ко мне только перед телекамерами и корреспондентами! Никто не знает, что иногда она бьет меня, больно щиплет!
Л е в и т и н. Неужели? Я вам очень сочувствую.
Г о р е м ы к и н. Вам поможет морковка. Морковка, тушенная в молоке.
В о р в а ч е в. Да-да. (Провожая.) Сердечно вам благодарен.
Ворвачев остается один, вытирает платком слезы, опять останавливается у двери.
Нина! Позволь все-таки зайти к тебе? Я посоветовался с врачами. Оказывается, все просто. Как ты думаешь, у нас есть морковь? Ну, хватит тебе дуться! Знаешь, нужно только потушить морковь в молоке, и все будет в порядке. Что?.. Можно зайти?
Спустя мгновенье вылетает, радостный, оживленный. Что-то ищет, вполголоса напевает.
-
Морковка, морковка! Родная Каховка!
Горячая пуля, лети!
Мы мирные люди, но наш бронепоезд
Стоит на запасном пути.
(Кричит.) Нашел, нашел!!
М а р и я. Ау, Ленчик? Что ты там заперся? Мне тоже нужно в туалет.
В о р в а ч е в. Я долго думал, размышлял.
М а р и я. Ну, ты даешь! У меня подруга была. Детективы любила в туалете читать. Запрется и сидит часами. В о р в а ч е в. Все важные для страны решения я всегда принимал, сидя на унитазе. Знаешь, я окончательно решил. Я согласен!
М а р и я. Ну, и здорово! Все равно деваться некуда. Я рада, что ты укрепился во мнении.
В о р в а ч е в. Это может быть грандиозный поход. Ты думаешь, народ поддержит меня?
М а р и я. Непременно поддержит. А как же? Народу ведь что? Ему только команду дай, да покажи, где враг. Он и ринется, сломя голову. Все потопчет. Только обещай, Ленечка, что я с тобой буду в эти минуты. Не Нинка твоя! Она, изменщица, тебя забыла, с другим милуется, а я здесь, рядом. Все опасности с тобой разделяю.
В о р в а ч е в. Об этом мы поговорим после.
М а р и я. Когда после-то? Ты не думай, что если я с Иваном была, то не смогу в высоком обществе находиться. Я везде приспособлюсь. У меня и писатели были, и химики. Эти... как их? Партийные работники тоже. А Иван — временное явление. Надо было прощупать настроение люмпен-пролетариата.
В о р в а ч е в. Ты можешь не беспокоиться, Мария. Я обязательно отблагодарю тебя. А сейчас почитай опять Пушкина. Про Самозванца и Бориса Годунова. Меня классика вдохновляет.
М а р и я. Народец здесь запасливый. И про Пушкина не забыли. До чего этот Аглямутдинов Фатхулла Хабибрахманович умный! (Читает.)
-
Конечно, царь: сильна твоя держава.
Ты милостью, раденьем и щедротой
Усыновил сердца своих рабов.
Но знаешь сам: бессмысленная чернь
Изменчива, мятежна, суеверна,
Легко пустой надежде предана,
Мгновенному внушению послушна,
Для истины глуха и равнодушна,
И баснями питается она.
Ей нравится бесстыдная отвага.
М а р и я (читает).
-
Так если сей неведомый бродяга
Литовскую границу перейдет,
К нему толпу безумцев привлечет
Димитрия воскреснувшее имя.
М а р и я. А вот про нас с тобой. Послушай! (Толкает Ворвачева.) Слушай!
-
Я решилась
С твоей судьбой и бурной, и неверной
Соединить судьбу мою; то вправе
Я требовать, Димитрий, одного:
Я требую, чтоб ты души своей
Мне тайные открыл теперь надежды;
Чтоб об руку с тобой могла я смело
Пуститься в жизнь, не с детской слепотой,
Не как раба желаний легких мужа,
Наложница безмолвная твоя,
Но как тебя достойная супруга...
-
Знай: отдаю торжественно я руку
Наследнику московского престола.
В о р в а ч е в. Кто это?
М а р и я. Вот она, наша с тобой судьба! Вот!
З а п у п е й к и н. Ну? Как настроение у нашего гостя?
М а р и я. Мы готовы.
В о р в а ч е в. Да, я полностью готов! Я готов!
З а п у п е й к и н. Замечательно! Народ сразу должен почувствовать вашу уверенность в победе. С первого появления! С первых слов!
В о р в а ч е в. Да, да! Я спасу бедный народ! Я возглавлю военный общенародный поход против негодяев, захвативших власть в стране. О, если бы я мог еще разоблачить международную масонскую банду, заправляющую всем! Всех этих подлых Квакиных! Но я их уничтожу! Я с корнем вырву из тела мира эту сифилитическую заразу! Нет, господа! Вы ошиблись! Ворвачев еще жив и действует! Вы отправили в отставку не меня, а хорошо подготовленного вами мерзавца. Я покажу, что значит быть настоящим патриотом!
З а п у п е й к и н. Как, Аглямутдинов? По-моему, человек полностью в форме? Молодец, Мария.
А г л я м у т д и н о в. Уже сегодня созовем пресс-конференцию, Захар Филиппович. (Ворвачеву.) Покажем вас по телевизору, агентства всего мира разнесут весть о вашем возвращении на пост главы государства. И это будет уже половина дела.
М а р и я. Но я хочу быть с ним! Я не хочу, чтобы он возвращался к своей сухолядой твари.
А г л я м у т д и н о в. Пойми, Мария! Эта сухолядая и должна подтвердить всенародно и публично, что он-то и есть истинный Ворвачев. Мы не можем обойтись без нее.
М а р и я. А как же я?
А г л я м у т д и н о в. Найдем и тебе место. Будешь при нем. Но только не суйся вперед.
З а п у п е й к и н. Ладно, перейдем к делу.
М а р и я. Ой, как интересно! Но мне нужно срочно в туалет.
З а п у п е й к и н. Пока вы здесь с Марией, Леонид Сергеевич, развлекались да размышляли, как жить-поживать, мы интенсивно работали, составляли документы. Вот товарищ Аглямутдинов совсем не спал. Давайте посмотрим их.
А г л я м у т д и н о в. Да, глаз не сомкнул. (Достает из портфеля бумаги.) Вот, Леонид Сергеевич, разработка вашего выступления перед журналистами на пресс-конференции.
А вот ваше первое обращение к народу, которое вы там зачитаете.
З а п у п е й к и н. Прочитай, прочитай!
А г л я м у т д и н о в. Документ большой. Здесь вы подчеркиваете, что полностью владеете ситуацией и восстановили связь со страной, прерванную в результате преступных действий антигосударственных лиц. Впрочем, процитирую: «В ближайшие сутки я приступаю к полному исполнению своих обязанностей. А авантюристы, захватившие власть, понесут юридическую ответственность за свои противозаконные действия...». На самом деле мы их тут же ликвидируем.
В о р в а ч е в. Да-да, всех их арестовать! И обязательно этого пьяницу некрофила с мордой тупого бульдога! И — в камеру, в камеру!
А г л я м у т д и н о в. Продолжаю: «Все органы исполнительной власти, включая министерство безопасности, обороны, внутренних дел, переходят в непосредственное мое подчинение».
В о р в а ч е в. Правильно!
А г л я м у т д и н о в. Вот график вашего триумфального пути в столицу. Все проработано. (Передавая документы.) Проект заявления группы офицеров о переходе армейских частей и флота в ваше подчинение. Заявление профсоюзов страны о поддержке мер по стабилизации. Проект заявления лидеров ряда партий и движений в вашу поддержку.
В о р в а ч е в. Отлично. Это то, что нужно в первую очередь.
А г л я м у т д и н о в. Вот постановление № 1 о мерах по защите жизненно важных интересов народов и граждан, независимости и территориальной целостности страны.
В о р в а ч е в. Вы хорошо поработали. (Запупейкину.) Я возьму вас обоих в свой аппарат. Я люблю компетентных работников.
А г л я м у т д и н о в (продолжая вынимать документы.) Обращение к главам государств и правительств, к генеральному секретарю ООН.
В о р в а ч е в. Зачитайте, дружок.
А г л я м у т д и н о в. «В соответствии с Конституцией и законами государства сегодня на всей территории страны вводится сроком на шесть месяцев чрезвычайное положение. На этот период всю полноту власти беру на себя. Принимаемые меры являются временными и никоим образом не означают отказа от курса на глубокие реформы во всех сферах жизни государства и общества. Эти меры диктуются жизненной необходимостью предотвращения широкого гражданского конфликта с непредсказуемыми последствиями для народов страны и всего мирового сообщества...».
В о р в а ч е в. Очень своевременный документ! В своей внешней политике я всегда смотрел на три шага вперед!
А г л я м у т д и н о в. Позвольте зачитать последнюю фразу: «Я надеюсь, что принимаемые меры найдут должное понимание со стороны народов и правительств, Организации Объединенных Наций».
В о р в а ч е в (в возбуждении расхаживая по комнате.) Да, дорогие господа-товарищи! Наступает час Икс, и сегодня — решающий день! Мы сметем и опрокинем навзничь врагов Отечества! Всех этих подлых, по дешевке купленных манкуртов, людей без родины и чести! Они уничтожили страну, но мы возродим ее славу и величие. В моей груди кипит восторг! Канальи! Пришел ваш срок! (Запупейкину.) Непременно нужно, чтобы на мое возвращение отозвались поэты. Так сказать, интеллигенция! Вот этот, которого я послал в какую-то маленькую ничтожную страну послом... То ли в Люксембург, то ли в Бельгию! Южный человек? Азиат. Он мне еще льстил... Забыл фамилию! Пусть выразит радость!
З а п у п е й к и н. Мы свяжемся с ним, как только появится возможность, Леонид Сергеевич.
В о р в а ч е в (загибая пальцы). Значит, армия будет, от интеллигенции товарищи есть... Надо сразу пообещать народу снизить цены!
З а п у п е й к и н. Все проработано.
А г л я м у т д и н о в. Вот пакет экономических предложений.
В о р в а ч е в (просматривая бумаги). Прекрасно. Эти нынешние спекулянты совсем обокрали несчастный народ. Каждый правитель грабит, но грабить надо в меру. В меру и с умом. (Увидев остановившуюся в дверях Марию.) Мария! Я возвращаюсь к людям!
М а р и я. Ну, и выпить тогда надо! Или мы сами не люди? Захар Филиппыч? Фатхулла Хабибрахманович?
В о р в а ч е в. Непременно. Непременно, друзья! А есть бутылка?
М а р и я. И коньяк, и шампанское. Народ здесь запасливый.
З а п у п е й к и н. Ладно. Для поднятия тонуса можно.
В о р в а ч е в. Наметилось взаимопонимание, и я очень хочу выпить! Ум кипит, нервы как тончайшие волоски! О, как остудить душу? Какие слухи, господа, пойдут по всей стране и миру! Я снова буду в центре всеобщего внимания.
Вы не понимаете, друзья, что я пережил в эти месяцы и годы. Когда много лет о тебе каждый день с утра до ночи долдонит пресса, то привыкаешь к этому как к воздуху. Нет в мире сильнее наркотика, чем слава и власть. И вдруг этот наркотик у тебя преступно отнимают. Становится буквально нечем дышать! Труднее всего переносить именно молчание. Я готов сидеть в бункере, но лишь бы говорили обо мне! Слава выжигает всю душу. Вы не знаете, друзья мои, что такое слава!
З а п у п е й к и н. За успех нашего общего дела!
М а р и я. Мы пьем за вас, Леонид Сергеевич! За ваше второе пришествие на свет Божий.
В о р в а ч е в. Ты права, Мария. Я, как Христос, укажу людям путь. Я тоже прошел через Голгофу. Народу как раз нужен вождь-мученик. Он ждет меня. Ждет пророка! В народе накопилась энергия, и я сегодня же укажу ему его врага! Прошу налить еще!
З а п у п е й к и н. Хватит, Леонид Сергеевич! Думаю, достаточно.
А г л я м у т д и н о в. Еще много организационной работы.
В о р в а ч е в. Нет-нет! Еще коньяку! За вас, товарищи! За вас, господа! Я все время путаюсь в этих обращениях, но мы в этом вопросе еще раз основательно разберемся... Если бы не было вас, друзья мои, я, наверное, до сих пор сидел бы в стоге сена. (Пьет.) Какой-то жар в груди... Сейчас, господа! Я смочу только лицо водой. Одну минуту! (Слегка пошатываясь, уходит в ванную комнату.)
З а п у п е й к и н (Аглямутдинову.) Что ж, по-моему, все пока идет нормально?
А г л я м у т д и н о в. Пресс-конференция назначена на шесть вечера. Без объявления повестки. Все собкоры центральных газет, радио и телевидения предупреждены. И вся местная пресса. Человек сорок будет. Его привезем туда в шесть пятнадцать.
Мария бросается в ванную комнату, тут же появляется снова.
М а р и я. Врача! Срочно врача!
А г л я м у т д и н о в. Что?!
З а п у п е й к и н. Что такое?
Спустя время, медленно выходит Мария.
М а р и я (сев на стул и поднимая чью-то рюмку с недопитым вином). Боже мой!
З а п у п е й к и н. Клади его. Что тащить? Клади на пол.
М а р и я. Видно, с сердцем?
З а п у п е й к и н (подойдя к столу и наливая коньяк.) Врача уже не нужно. Ничего больше не нужно.
А г л я м у т д и н о в. Такой великий замысел испортил, кретин. Такую тонкую игру сломал, мерзавец! (В раздражении пинает ногой дверь.)
З а п у п е й к и н. Эта публика — подлец из подлецов. Доверять им ни в чем нельзя. Видишь, и здесь в самый последний момент подвел.
М а р и я. Шелапутный какой-то. Я думала, буду вместо его лярвы. Не вышло.
З а п у п е й к и н (не выдерживая). У этих баб мозги все скособочены. Лярва, лярва! Сама ты хорошая лярва! А г л я м у т д и н о в. Что делать будем, Захар Филиппыч?
З а п у п е й к и н. Вот так совершается мировая история, Аглямутдинов. Иногда из-за какого-нибудь пустячка все летит к чертовой матери. Слушай, у нас есть монастыри? Монастыри у нас есть?
А г л я м у т д и н о в. Наверное, есть. Отчего не быть.
З а п у п е й к и н. Ну, вот, уйдем в монастырь! Станем монахами. Вот ее возьмем в монастырь. Пойдешь в монастырь, Мария?
М а р и я. Пойду… Только в мужской. У меня сексуальная ориентация правильная.
А г л я м у т д и н о в. Нет, мне с моей мусульманской физиономией в монастырь не к лицу.
З а п у п е й к и н. Тебя муллой в мечеть определим. Глядишь, в муфтии выбьешься. А я игуменом стану.
М а р и я. Второй покойник. Иван и вот Леня... Господи, сколько уже этих покойников у меня было.
А г л я м у т д и н о в. Однако, что делать будем?
З а п у п е й к и н. Как что делать? Разыграем первый вариант. Выкажем чувство уважения и лояльности к приказу начальства. Мария, орден хочешь или медальку?
М а р и я. Медальку? За что?
З а п у п е й к и н. Представляю вас обоих к наградам за поимку уголовника-рецидивиста Вшивякина, который выдавал себя за бывшего руководителя государства и хотел дестабилизировать положение в стране. А вы этого подонка нашли и властям доставили. Правда, не живым, а мертвым. Но ведь он и мертвый нужен. Так что, дорогие мои сограждане, вы сослужили важную службу правящему ныне режиму.
А г л я м у т д и н о в. Рады стараться. (Хохочет.)
З а п у п е й к и н. Будем искать, товарищ Аглямутдинов, новых подонков. Вон по линии уголовного розыска двоих уже задержали — похожи на нынешнего пьяницу-некрофила. Так что отыщется и еще пятнистый или какой иной Спаситель! Русь ведь морде честного человека, какие у нас с тобой, дорогой брат по оружию, не поверит?
А г л я м у т д и н о в. Нет, не поверит.
З а п у п е й к и н. Она поверит только проходимцу, самозванцу. Вот мы этого самозванца и отыщем. Какого-нибудь Стеньку Разина или Емельку Пугачева с мордой Ворвачева или чьей-то еще. Либо Минина с Пожарским. С соответствующей мордой, а? И спасем Россию-матушку!
А г л я м у т д и н о в. Но прежде я бы поспал, Захар Филиппыч. Двое суток без сна.
З а п у п е й к и н. Нет, Аглямутдинов, нет. Игра продолжается. Повезешь сейчас спецрейсом труп в столицу. Его там ждет не дождется Квакин.
А г л я м у т д и н о в. Кстати, карликового буйвола я расшифровал. Три энциклопедии прошерстил. Аноа, понял? Бубалус аноа называется.
З а п у п е й к и н. Да ну? Ай-да Аглямутдинов! Обрадовал меня все-таки.
М а р и я. А мне что делать, Захар Филиппыч? Мне скучно без работы.
З а п у п е й к и н. И вы, агент особого назначения, младший лейтенант Поцелуева, командируетесь в столицу сопровождать труп. Запомните, этот труп — пропуск для вас в центральный аппарат. Вперед, друзья мои. Нас ждут великие дела!
А г л я м у т д и н о в. Вперед!..
Квакин за широким столом.
К в а к и н (в телефонную трубку). Да, господин Титор... Ликвидация Ворвачевых протекает нормально. Ворвачев-первый задержан. Труп в спецморге. Умер от сердечного приступа. Ворвачев-второй тоже в спецморге. Сердечный приступ. Остальные пятеро в течение дня тоже умрут от сердечного приступа. В шестнадцать часов акция в спецкрематории. Один труп планируем оставить для официальных похорон... Что? Вы так считаете?.. Понятно... Расшифровка загадки из четырех букв продолжается. Спецслужбы работают…(Слушает.) …Вы удивительно глубоко проникаете в суть вещей. Все будет исполнено абсолютно точно. Буду регулярно докладывать вам...
-
Мы светлый путь куем народу,
Мы счастье родины куем.
И за желанную свободу
Мы все боролись и умрем,
умрем, умрем!
Трам-та-та, трам-та-та,
Мы везем с собой кота,
Чижика, собаку, кошку-забияку
обезьяну,
попугая...
Отличные кадры выросли в Поволжском регионе, Горемыкин. Или ты не согласен?
Г о р е м ы к и н. Согласен.
К в а к и н. Не ревнуешь? Молодец. Господин Титор будет доволен. Загадка четырех букв разгадана. Знаешь, Горемыкин, я чувствую, кроссвордами увлекается кто-то из самого высшего слоя. На недоступном верху. Даже, думаю, сам господин Титор не знает имени этого... гм... небесно-сатанинского существа. Возможно, сам.., имеющий 99-ю степень, заказал сей кроссворд. Что, однако, с трупиком? Произвели вскрытие?
Г о р е м ы к и н. Разрыв сердечной мышцы.
К в а к и н. Бедняга. Может быть, это и не сам Ворвачев, а двойник? А возможно, и настоящей Ворвачев? Но ты посмотри, Горемыкин. Труп — это Поволжье. Карликовый буйвол — опять Поволжье. Российские спецслужбы утерли нос всем другим спецслужбам мира.
Г о р е м ы к и н. Майор Аглямутдинов и агент особого назначения Мария Поцелуева в приемной.
К в а к и н. Что же мы держим наших героев в приемной? А все говорим: нет ничего позитивного в жизни. Давай-ка их сюда.
Рад видеть вас, друзья! Хотелось бы, конечно, подробно поговорить с нашими героями, действительно герои! — но сегодня нет времени. Думаю, вас, Аглямутдинов, надо испытать на работе в аппарате. Нам нужны интеллектуалы. Молодые растущие интеллектуалы!
А г л я м у т д и н о в. Рад служить Родине всюду. Моя Родина там, где вы.
К в а к и н (Горемыкину.) Каков, а? Настоящий герой! Далеко пойдет. А вас, агент особого назначения Поцелуева... Почему бы ее не направить горничной к нынешнему президенту-алкоголику, Евсей? Он хоть и наш воспитанник, но все должны быть под присмотром Бога. Лишний глаз не повредит.
Г о р е м ы к и н. Слушаюсь.
М а р и я. У меня глаз хороший.
К в а к и н (осматривая ее ноги.) Жалко... такой аппетитный глаз отдавать этому бульдозеру. Запупейкин представил вас к награде. Я поддержу это ходатайство. Но удачи вам, успехов, друзья!
(Напевает.)
-
Мы кузнецы, и дух наш молод,
Куем мы счастия ключи...
Г о р е м ы к и н. Доставлены сюда. Вы хотели сами их посмотреть. Извините, Самсон Самсоныч, за личный вопрос. Зачем вы развели их столько? Целых семь экземпляров. Хватило бы двух-трех.
К в а к и н. Когда будет написана история мирового сыска, в ней отдельной строкой будет сказано, что Ворвачев являлся ценнейшим агентом в мировой тайной политике. Даже если бы он случайно умер, он должен был остаться в живых в нескольких вариантах. Важен не он сам по себе как личность, а его феномен как явление. Когда ты найдешь и взрастишь, и выпестуешь такой дивный цветок, Горемыкин, ты не будешь задавать подобных вопросов.
Г о р е м ы к и н. Извините.
К в а к и н. Сверху поступило указание. Четырех оставшихся Ворвачевых ликвидировать. Одного оставить. И наш куратор, пожалуй, прав. Мы едва не совершили ошибки.
Г о р е м ы к и н. В нем может еще возникнуть нужда?
К в а к и н. Меня интересует другое. О смерти Ворвачева-второго никто не пронюхал? Пресса не пронюхала?
Г о р е м ы к и н. Исключено. О его кончине знают только его супруга и доктор Левитин. Но они молчат.
К в а к и н. Давай порассуждаем. Сегодня возникла новая ситуация. Пропавший беглец в морге. Ворвачев-второй, раздражавший всех своей политической активностью, тоже в морге. На столе. Мы опять контролируем положение. Если сейчас мы сунем в зубы народу труп Ворвачева, народ пожует его с неделю, а потом выплюнет и забудет. Определенный политический эффект здесь, конечно, возможен. Но вдруг так сложится ситуация, что этого Ворвачева надо будет судить. Да, ради преодоления стресса в обществе возникнет острая необходимость провести открытый гласный политический процесс и подвергнуть его наказанию за его бесчисленные преступления перед народом... Ведь эти требования возрастают!
Г о р е м ы к и н. Резонно.
К в а к и н. И вот надо будет воздать должное, а козла отпущения в наших руках нет. Другая ситуация — что, если завтра новому президенту вдруг понадобится резко отмежеваться от него или как-то его использовать? В какой-нибудь неблаговидной роли? Наконец, рассмотрим третью ситуацию, самую неприятную из возможных. Завтра где-нибудь в глубине России, в том же, например, Поволжье, или, скажем, на Урале, самостоятельно объявляется вдруг человек, как две капли воды похожий на нашего героя, и заявляет, что именно он, Ворвачев. А мы все, включая нового президента, премьер-министра и так далее, — банда государственных преступников. Что предпримем тогда мы? Мы, непростительно израсходовавшие весь запас Ворвачевых? Кого мы тогда ткнем в глотку народу? Кого противопоставим Самозванцу? А могут возникнуть и другие нештатные форс-мажорные ситуации.
Г о р е м ы к и н. Простите, Самсон Самсоныч, что я подталкивал вас к излишне кардинальному решению.
К в а к и н. Радикал и экстремист ты, Горемыкин. Но ты прав в одном. Конечно, непорядок — держать столько Ворвачевых. Когда он был государственным лицом, понятно. А сейчас зачем? Страна да и мир выдержат разве столько Ворвачевых? От одного-то с ума все сошли.
Г о р е м ы к и н. А этого, которого оставим... Опять вернуть на старое место?
К в а к и н. Да-да, именно. На квартиру, к драгоценной супруге. Сам и отвези. Пусть живут. Пока. Левитину скажи: мертвец ожил. Может, его кондрашка хватит. Кстати, попугай его хорошенько — не выполнил, мол, задания.
Г о р е м ы к и н (посмеиваясь). Однако везет и супруге. Все время обновление.
К в а к и н. Да она и не замечает, когда мы ей меняем кавалера.
Г о р е м ы к и н. Кого же оставить, Самсон Самсоныч? Может быть, вы их посмотрите сами.
К в а к и н. Хочу лично проститься. Хотя, возможно, настоящего Ворвачева уже нет в живых? Действительно, я старый сентиментальный дурак. Но вдруг я узнаю своего ученика? Я бы хотел сохранить ему жизнь. (Помедлив). Давай, заводи по одному.
Г о р е м ы к и н. Сейчас приведу.
В о р в а ч е в. Самсон Самсоныч! Отец родной!
К в а к и н. Леонид Сергеевич! Пожалуйста! Здравствуйте. Проходите, садитесь.
В о р в а ч е в. Я очень рад, что, наконец, все как-то прояснится. Меня перестали использовать. Раньше поедешь на встречу с трудящимися, посидишь на торжественном заседании... А сейчас сижу в одиночестве. И все думаю, думаю о смысле жизни.
К в а к и н. Леонид Сергеевич, очень сложная ситуация в стране. Тоже думаем, размышляем. И ведь не я один решаю ваш вопрос. Сама жизнь его решает.
В о р в а ч е в. Я хочу, чтобы меня использовали по-настоящему.
К в а к и н. Используем, используем. Вам скажут о ваших дальнейших задачах и планах. (Горемыкину.) Не он. Давай следующего.
(Встречая). Леонид Сергеевич, дорогой, прошу вас!
В о р в а ч е в. Я тоже рад встрече с вами. Здравствуйте.
К в а к и н. Ну, как здоровье? Как себя чувствуете?
В о р в а ч е в. И здоровье неплохое. И самочувствие отличное. Но, знаете, Самсон Самсоныч, в последние месяцы у меня совсем нет общения с женским полом. И обслуживают меня мужчины. Хотя бы какую-нибудь служаночку...
К в а к и н. Да, Леонид Сергеевич, все мы люди. Понимаю. Я подумаю о ваших проблемах и решу их.
В о р в а ч е в. Премного вам благодарен.
К в а к и н. Следующето.
Горемыкин выходит в одну из дверей и появляется в другой — со следующим Ворвачевым-5.
К в а к и н (снова раскрывая обьятья..) А вот и Леонид Сергеевич! Время на вас не действует. Нисколько не меняетесь, Леонид Сергеевич.
В о р в а ч е в. Стараюсь держать себя постоянно в форме. Рад вас видеть.
К в а к и н. Какие у вас проблемы?
В о р в а ч е в. Проблем нет. Я не распускаюсь. Хотя и нет работы, но живу тренировками. Изучаю политическое положение в стране и в мире. Жду от вас указаний. Какие поступят указания, такие и буду исполнять.
К в а к и н. Привык к указаниям. А жизнь прошла. Помнишь, как мы с тобой в молодости по бабам ходили?
В о р в а ч е в. Не помню. Склероз, Самсон Самсоныч.
К в а к и н. Да, у всех склероз. А указание сейчас одно для всех, Леонид Сергеевич. Поддержать усилия власти, быть благонамеренным, лояльным гражданином общества.
В о р в а ч е в. Самсон Самсоныч, я лоялен и благонамерен генетически.
К в а к и н. И еще другое задание, Леонид Сергеевич. Вам следует оставаться порядочным семьянином, не забывать о своей добросердечной супруге. Соскучились по ней?
В о р в а ч е в. Да, всегда смотрю на ее фотографии. Я очень люблю свою Ниночку.
К в а к и н. Похвально! Кстати, вы не знаете случайно, как называется карликовый буйвол? Решаю кроссворд. У нас в ложе, простите, в клубе эрудитов...
В о р в а ч е в. Если по латыни. Нет, не знаю.
К в а к и н. Жаль.
В о р в а ч е в. Я тоже увлекаюсь кроссвордами. Занимательное занятие. Обложился энциклопедиями, словарями. Я знаю, карликовые буйволы живут в Африке, в Индии и у нас.
К в а к и н. Да что вы говорите? Потрясающе. Хорошо, Леонид Сергеевич. Идите, ждите. Как быть дальше, вам скажут. (Горемыкину). Пока не заводи никого. Зайди сам.
Г о р е м ы к и н. Хорошо.
К в а к и н. Я их почти не различаю. Абсолютные копии. Ни одного настоящего.
Г о р е м ы к и н. У меня самого от них уже в глазах рябит.
К в а к и н. Другие такие же?
Г о р е м ы к и н. Никаких различий. На ком остановимся, Самсон Самсоныч?
К в а к и н. Ну, давай вот этого, последнего оставь, что ли? Эрудита. Бог их ведает, кто из них, подлецов, настоящий. Только душу травить. Отвези его прямо сейчас к супруге. Восстановим статус-кво.
Г о р е м ы к и н. Так сказать, происшествие, которое осталось неизвестным миру?
К в а к и н. Примерно так. А от остальных чтоб ни пылинки. Никто не должен знать, что они вообще были.
Г о р е м ы к и н. Я сам прослежу за операцией в крематории.
К в а к и н. Ну, что же, будем считать, что никакого ЧП вокруг некоей экс-фигуры на вверенной нам территории не происходило, а? (Напевает.)
Мы светлый путь куем народу,
Мы счастье родины куем...
С автоматами. Потом еще один.
К в а к и н. Что такое?
Г о р е м ы к и н. Что произошло?
С п е ц н а з о в е ц. Молчать! Вы арестованы!
Из-за кулис выбегает ведущая спектакля.
В е д у щ а я. Я помреж спектакля. Я должна прервать спектакль. В театре военные. Что-то происходит в городе!
Абсурд, возведенный в степень. На сцене появляются двое — Запупейкин и капитан.
У выходов из зрительного зала патрули — то ли десантников, то ли спецназовцев
в пятнистых комбинезонах с автоматами.
К а п и т а н. Без паники! Свет и прожектора в зал!
Мужчинам сидеть на местах! Женщин и детей вперед!
К т о – т о и з з а л а. Что случилось? Что произошло?
К а п и т а н. Пока вы здесь сидели, введено чрезвычайное положение. Один из подготовленных двойников действующего президента сбежал. Поднят мятеж. Не дергаться, не кричать! Театр оцеплен. Проверка документов!
Л е й т е н а н т. Что делать с артистами?
З а п у п е й к и н. Артистов в гримерные. Разберемся отдельно.
Грубо хватают его, заламывая руки.
Ч е л о в е к (кричит). Я не резидент, меня спутали, я артист, я играю в этом спектакле!! Какое вы имеете право?!
Л е й т е н а н т. Ты еще бежать, тварь?!
С п е ц н а з о в ц ы у п р о х о д о в (действуют грубо, жестко, решительно). Спокойно! Спокойно! У всех мужчин — проверка документов и личности!
Только на улице или даже у себя дома зритель должен понять, что произошло в театре. Поэтому — никаких уступок мелкому тщеславию, никаких выходов на сцену. Из театра зрителей выпроваживает спецназ. Действие трагифарса заканчивается на улице, где почему-то звучат выстрелы...
1992
История рождения предлагаемого читателям трагифарса необычна. Замысел «Карликового буйвола» возник у меня внезапно. Шли последние дни апреля 1992 года. Из С.-Петербурга поздно, почти ночью, вдруг позвонил режиссер «александринского» театра Натан Басин.
— Диас Назихович, что вы делаете? Смотрите телевизор? Бросьте. Пишите лучше пьесу. Ничего нет, ставить совершенно нечего...
Обычный разговор, какой бывал не раз и раньше. Н.Басин и прежде много раз говорил мне об этом. Всякий раз я отмахивался. После истории с сожжением декораций спектакля «День Икс», который был поставлен в Казани в театре имени Качалова в постановке Басина, разгромом пьесы «Ищу человека», когда в 1984 — 87 годы они подверглись надругательству и травле, в душе жило отвращение к театру. И вдруг во время разговора по телефону (мы обсуждали уже последние новости в Казани и С.-Петербурге) я внезапно понял: да, буду писать. Причем немедленно. Что-то словно щелкнуло в мозгу. Возникло ощущение смутной, но все более завораживающей и все более крепнущей идеи. Я поспешил скорее закончить разговор. Бросил трубку. За какие-то минуты был лихорадочно набросан на листке бумаги сюжет.
На следующее утро, проснувшись полпятого и лежа еще в постели, я стал диктовать разбуженной недоумевающей жене первую главу трагифарса. И каждое утро, еще не умывшись, чуть не спросонья, я около часа диктовал пьесу, без малейшей правки, почти начисто, а потом отсыпался — до десяти, до одиннадцати. Всякий раз я мог бы продолжать диктовку и дальше, но у жены уставали пальцы (записывать надо было быстро), а потом я сдерживал себя и сам: для каждой главы нужно было сохранить предельную обостренность восприятия. Однако два раза удержаться не удалось, и триллер из одиннадцати глав был продиктован мной за девять дней. Собственно, за девять рассветных часов.
Такое случилось впервые. Я никогда раньше не диктовал пьес, рассказов, а тут произошел этот казус. У меня был прежде личный «рекорд»: очень сложную по рисунку трагедийную хронику «1887» я завершил за три недели. Но этому предшествовало почти годичное изучение материала, работа в архивах. «Пророк и черт», трагикомедия, написана была мной за месяц. Но, скажем, над трагедией «День Икс» я бился пять лет. К последней окончательной форме «Вернувшихся» я пришел через десятки не удовлетворявших меня вариантов за три года. А здесь — девять часов и чистый, окончательный результат?
Теперь, когда уже прошло много времени после написания вещи, мне самому представляется все связанное с рождением «Карликового буйвола» полуреальным. Наговаривая текст, я порой словно въявь ощущал, что кто-то точно диктует мне реплики и монологи моих персонажей. Пришла даже мысль: быть может, я избран какой-то непонятной высшей силой в качестве орудия чьего-то морального наказания и возмездия?
Абсурд и мистика продолжались и дальше. Прочитав триллер, Натан Басин тут же позвонил: буду ставить. Но внезапно — непонятный затор, заслон со стороны дирекции театра. В «Правде» на уровне второго или третьего лица клятвенно заверили: будем печатать. И опять — внезапный, ничем не мотивированный отказ. Аналогичный сюжет прошел в журнале «Театр»... Вынимаю из ящика письмо, пришедшее из Санкт-Петербурского БДТ: «Благодарю Вас за память, за доверие... Но, честно говоря, нахожусь в шоке от сути вещи. Не буду вдаваться в подробности, постановка «Карликового буйвола» в БДТ невозможна».
И вновь порой приходило ощущение, что кто-то высший стоял над людьми, над их волей. Но теперь уже не способствуя рождению «Карликового буйвола», а, напротив, препятствуя выходу его к людям. Чувство соблазна и страха посещали душу режиссеров, издателей, читавших трагифарс. И страх, как правило, побеждал.
Словно сам Бог и Сатана играли в карты, и одним из ходов их игры являлась полуреальная, а, может быть, и вполне реальная история про Ворвачева...
1993
