2. Реванш микро-я

      Приводя в порядок свой архив, я натолкнулся на газетные полосы трехлетней давности. В апреле 1989-го я опубликовал в газете «Советская Россия» открытое письмо своему сопернику по выборам в народные депутаты СССР «Давайте уступим мандат рабочему». Тогда я был не понят, даже оболган. Огромный «разоблачительный» подвал в «Комсомольской правде», моральные сентенции в других газетах. Контрстатьи в «Вечерней Казани» и «Советской России». «Обличительные» листовки на столбах и заборах, в почтовых ящиках.
      Но оказалось: идеи, которые я высказывал тогда в письме, нисколько не потеряли с течением времени в силе своего звучания. Больше того, лишь в минуту, когда жизнь вплотную подошла к некоей запредельной черте, они, возможно, и могут быть только восприняты душой и услышаны.
      Процитирую главное: «Поразителен тот факт, что в состав кандидатов в народные депутаты вошло крайне мало представителей рабочего класса и крестьянства. Если в предыдущем составе Верховного Совета страны рабочих было более тридцати пяти процентов, то после нынешних выборов их станет неизмеримо меньше. Это значит: огромный работающий пласт народа — основная производящая сила общества — не будет соответствующим образом представлен в парламенте. Не трудно просчитать политические последствия этой «операции». Но трудно согласиться с таким разворотом «демократии», когда значительная часть народа по существу будет отлучена, пусть и демократическим способом, от структур власти».
      Мой анализ был верным, но не до конца точным.
      Такой разворот «демократии» явился для общества процессом не только не желательным, но и чрезвычайно опасным. Весна 1989 года, когда в СССР был сформирован новый депутатский корпус,— роковая черта, с которой сначала незаметно, а потом все более необратимо началось крушение всех структур государства.
      Основная причина: избранниками народа стали преимущественно не представители народа как такового, не защитники и исследователи его интересов, а люди, в психологическом и социальном плане представляющие собой преимущественным образом первый человеческий тип.
      Именно микрочеловек с его колоссальной способностью к мгновенному слипанию в группы, мафии, кланы, с его врожденным даром актерского перевоплощения, тяготением к популистской мимикрии, оттеснив в народных симпатиях макро- и мегачеловеческие типы, занял подавляющее количество депутатских кресел. Естественно, он тут же забыл о своих обещаниях, которые страстно и доходчиво излагал на предвыборных собраниях. Его знамя всегда — выгода. И он тут же стал ее преследовать с жаром пылко влюбленного: добывать себе квартиры, машины, дачи, поездки за рубеж, места в правительственных и иных структурах, отчисления за лоббистские услуги кооперативам и бизнесфирмам, зарплату в долларах за прямое законодательное обслуживание отечественных и зарубежных мафиозных кланов, тайных орденов, монополий, разведок.
      Микрочеловек в принципе не знает таких понятий, как герб, флаг, родина, и это он в очередной раз доказал в России в начале девяностых годов ХХ столетия. Для него изначально не имеют абсолютно никакого значения государственные или национальные интересы, и мы воочию увидели, как этот принцип закономерно и последовательно осуществлялся в законодательной и исполнительной практике микрочеловека — вплоть до той «геростратовой» минуты, когда три представителя этой человеческой генерации, уединившись в Беловежском лесу, подписали знаменитое соглашение о роспуске тысячелетнего государства, а, подписав, немедленно доложили об этом президенту конкурирующей мировой державы.
      Любопытно: все эти «народные избранники» уже не приехали и на последний полуподпольный Съезд народных депутатов СССР, с грехом пополам состоявшийся в темноте, при свечах, в подмосковном совхозе. Опасно для карьеры, а возможно, и жизни. Зачем рисковать? Зачем «засвечиваться» в грехе непослушания перед новой властью? Типичная линия поведения микро-я.
      Да, то, что случилось с Россией, с человечеством в 80—90-е годы ХХ столетия, станет еще, вероятно, предметом всестороннего скрупулезного анализа в будущем. Причем подходы к проблеме будут самыми разными. Одно из обстоятельств, которое нуждается в серьезном расследовании —реваншизм микрочеловека и его закономерное фиаско.
      Создалась поразительно интересная, хотя и трагическая для общества ситуация: генерация микролюдей захватила в свои руки руководство обществом, но руководить им оказалась абсолютно не способна.
      В 20—30-х годах этот же тип людей с энтузиазмом строил «новое общество». В 70—90-х годах микрочеловек, еще не увидев завершения замысла, с таким же энтузиазмом сломал всю постройку. Что-то стихийное, неразумное, бессознательное прорисовывается в этой деятельности «масс». Такое происходит, когда человек оказывается не на уровне истории, когда макро- и мегаценности временно отступают на второй план и реванш берут микроценности. Между тем, на основе последних в III тысячелетии человеческая раса существовать не может уже технологически. И мы наблюдаем это в конце ХХ века в России: в игре жизни человеком была сделана основная ставка на составляющую человеческого духа, совершенно не адекватную времени.
      Восточная мудрость гласит: «Все вещи чисты, когда ум чист, и все вещи порочны, когда порочен ум». Откуда же берется порок?
      Когда-то таким же вопросом задавался Блаженный Августин: «Откуда сам дьявол? Если же и сам он, по извращенной воле своей, из доброго ангела превратился в дьявола, то откуда в нем эта злая воля, сделавшая его дьяволом?.. Где же зло и откуда и как вползло оно сюда? В чем его корень и семя?»
      Порок, семя зла, возможно, заключены в выборе, не адекватном времени, обстоятельствам, стилю эпохи.
      Микроипостась человека, добро и зло, производимое ею,— почти неисследованный феномен.
      У микрочеловека есть одна потрясающая способность — способность к выживанию в любой среде, даже самой неблагоприятной. Именно поэтому он — верноподданный всех религий и идеологий, любых верований и учений.
      Мой интерес к этому типажу проснулся, когда я стал размышлять над тем, почему так резко и неожиданно «качаются» в разные стороны человеческие массы в ХХ веке. То, например, мы видим Россию сплошь верующей, то почти сплошь атеистической, то опять «ударившейся» в православие и ислам.
      Что стоит за этими резкими изменениями массового сознания человека?
      Не с бытием ли в мире маленького, эгоистического, «пластилинового» человека, не с его ли способностью моментально приспосабливаться к любым дуновениям погоды и связаны чрезвычайно быстрые изменения «человеческой породы», на демонстрацию которых было порой так щедро истекшее ХХ столетие.
      Вот и в момент, когда я пишу эти строки, в стране идет аналогичный процесс. «Пластилиновый» человек, имевший в течение трех четвертей столетия «социалистическую окраску», лихорадочно перекрашивается: кто-то из этой категории людей спешно идет в «демократы», кто-то становится «националистом», кто-то пополняет число «верующих», а иные по дешевке приобретают на толчке «буржуазные» убеждения. Кому что выгоднее. Произойдет завтра попятное движение, начнется процесс реставрации социализма, «пластилиновый» человек в своей массе тут же, в одно мгновенье, обретет прежнюю «социалистическую» веру, станет вновь кондовым атеистом. Он опять будет святее папы римского и в этих вопросах, оттеснит от «кормушек» всех остальных. Сегодня же мгновенно склеившись в серую массу под «демократическим», «националистическим», «православным или буржуазным» флагами, микрочеловек активно действует на исторической сцене, размечает, подобно животным, зону своего жизнетворчества.
      Подчеркну еще раз основную мысль: человек этого «пластилинового» типа в социальном плане — основной физический исполнитель многих драм и трагедий в мировой истории. Механизм действия драмы всюду одинаков. Дирижирует событиями не микрочеловек. Классовые интересы, социально-экономические и политические пристрастия эпохи создают партитуру исторического действа. Обычно находится лидер, от имени которого выносятся решения, и, наконец, наступает час «Икс», когда в действие ввергается микрочеловек. Последний моментально сбивается в «кучу», в «массу», склеивается в одно неразличимое, однородное целое. В этом состоянии максимальной готовности он способен исполнять все.
      Ныне мы часто говорим о возрождении религии. С одной стороны, возрождение, а с другой — над религиозными конфессиями нависает теперь, на мой взгляд, и новая серьезная опасность. Опасность таится в том, что в религию в массовом количестве пошел микрочеловек. Воображение может подсказать, во что он превратит веру в Бога и что он с ней сделает. Пожалуй, примерно то же самое, что он сделал прежде с коммунистическим учением, совершенно извратив его.
      Вы посмотрите: пресса, радио, телевидение буквально пропитаны, забиты под завязку религиозной тематикой. Кажется порой, что происходит второе крещение Руси и одновременно второе принятие мусульманства тюркским миром. Вчерашние атеисты со свечкой в руках уже стоят у алтарей в храмах или, совершив хадж, омывают лицо руками: «Аллах велик!» Что это — прозрение души? Нет, конечно: для микрочеловека просто обозначилась новая линия поведения. Иные из них стремятся окрестить своих детей или провести их через обряд обрезания. Прозрели? Разумеется, нет. Просто пришла такая мода. Модным стало начинать все дела с освящения. Прежде глаза застило от множества партийных попов — секретарей парткомов, райкомов, обкомов, красного сатина и священных портретов-икон. Ныне в этой роли — священнослужители, материал зеленого цвета или крест с Иисусом. Но вновь, как и прежде, мы наблюдаем ежедневное, ежечасное силовое давление. Религиозные конфессии упорно вовлекаются микрочеловеком в «мелочевку» текущей политики.
      Кто ныне закрывает в стране музеи, картинные галереи, концертные залы, находившиеся в помещениях бездействующих церквей? Микрочеловек, играющий в «верующего». Кто догадывается освятить новую атомную подводную лодку для Северного флота, на которой служат люди разных национальностей? Он же — микрочеловек. В некоторых военных училищах, например, в Нижнем Новгороде, микрочеловек додумывается уже до проведения богослужения по случаю выпуска курсантов. В грандиозном праздновании еврейского религиозного праздника «Ханука» в Ледовом дворце Санкт-Петербурга 11 декабря 2001 года приняли участие в качестве «декорации» около 600 курсантов военно-морского института. Предварительно на принудительной основе их тренировали в течение месяца. Размещенные на одной из трибун дворца курсанты флажками изображали культовые символы иудаизма. Уверен, если «торгаши и менялы» и спекулянты не будут изгнаны из храмов и человеческого сознания, вскоре народ «вытошнит» религией так же, как его вытошнило социализмом, хотя, разумеется, ни социализм как одна из форм организации земной жизни, ни вера в бытие Бога как форма определенных представлений о мироздании, как идеи, здесь ни при чем.
      Аналогичная опасность, идущая от микрочеловека, нависает и над тянущимися к возрождению нациями.
      Заражение «националистическим сифилисом», этой типичной болезнью микрочеловека в национальной сфере его деятельности, может привести к тому, что многие нации не только не повысят уровень и форму своего пребывания в мире, но и потеряют тот статус, который имели до сего дня.
      Наблюдение за поведением прибалтийских наций, а также ряда наций кавказского региона свидетельствует: эти народы не случайно в своей истории не имели прежде государственности, а если и приобретали ее на какой-то период, то по определенным причинам теряли ее. Такая судьба, уверен, ждет их и впредь. Как и любой другой народ, если в нем начинает превалировать, господствовать микроначало.
      В тридцатых годах ХХ века о роли этого человека в жизни мучительно размышлял Х.Ортега-и-Гассет в своем «Восстании масс»: «Человек массы — это тот, кто не ощущает в себе никакого особого дара или отличия от всех, хорошего или дурного, кто чувствует, что он — «точь-в-точь как все остальные» и притом нисколько этим не огорчен, наоборот, счастлив чувствовать себя таким же, как все». И в другом месте: «Под маркой синдикализма и фашизма в Европе впервые появляется тип человека, который не считает нужным оправдывать свои претензии и поступки ни перед другими, ни даже перед самим собой; он просто показывает, что решил любой ценой добиться цели. Вот это и есть то новое, небывалое: право действовать без всяких на то прав».
      Здесь надо сказать без всяких обиняков, что испанский философ ошибался, считая человека массы или микрочеловека порождением одного только ХХ столетия. Такой человек жил всегда. Этот блаженный счастливец —одна из трех фундаментальных ипостасей нашего «я». Микро-я — это мы сами, какими мы бываем чаще всего. Кому-то не нравится этот портрет? Но что делать? Такова натура. Натура не лучше портрета, набросанного мной.
      Но не будем слишком бранить себя: наша способность следовать Сатане равна нашей способности следовать курсу Бога. Мы часто приобщаемся в своих действиях ко злу, но в своем микроипостасном состоянии мы в равной степени готовы приобщиться и к служению добру. Если это будет нам выгодно. Вопрос: кто будет нашим поводырем? В чьих руках окажется направляющий бич?
      Историческая роль микрочеловека или человека массы заключается еще и в том, что он, подобно балластной воде на корабле, придает судну жизни устойчивость. Когда в океане штиль и судно идет заданным курсом, человек массы спокоен. Опасным он становится, когда поднимается социальный шторм.
      На митингах через мегафоны разносятся крики. И как часто в осипших от ярости голосах я различаю голос микрочеловека. О чем он кричит? О жажде жизни, о жажде выгоды...
      Горе, беда, несчастье народа и государства, если в кресло «лидера» каким-то образом пробирается микрочеловек. Такое порой случается в переходные эпохи. Несчастье и беда не только потому, что государственная ноша ему явно не по плечу и не по интеллекту, но и потому, что она ему — не по совести. Для микрочеловека, повторяю, изначально не существует таких понятий, как герб, флаг, родина, он может заложить и предать интересы народа и государства, не задумываясь. И, напротив, неплохой шанс, удача для государства, если «лидер» — макрочеловек и не последний по степени таланта.
      Я беру фонарь Диогена, зажигаю его и подношу к лицам современных политиков. Тех, кто появился на авансцене жизни в последние годы.
      Вот очень знакомое лицо. Да, уже много лет оно не сходит с телеэкранов, с газетных страниц. Родимое пятно на лысине, летящая улыбка... Ближе огонь, ближе... Нет, микрочеловек. Горе народу, гибель.
      Вот другое лицо. Какое-то застывшее, напряженное, напыщенное, словно маска с нездоровой, сухой кожей... Тоже микрочеловек. Беда.
      Вот — третье лицо. Ближе фонарь, еще ближе...
      Судьба народа — в лицах его политиков.
     

18.04.1992.
12.03.2002.