Пятое Евангелие, или Жажда идеального

4 часть

      Давайте еще раз, но более основательно, дотошно просуммируем все, что прямо или косвенно свидетельствует о существовавшем заговоре и об участии в нем Иисуса.
      Первые косвенные данные, указывающие на круг заговорщиков,— свидетельства Иоанна Крестителя об Иисусе как о Спасителе, о Христе, а потом исчезновение этого человека из череды событий. Это как бы первое предуведомление о герое дня, возглас глашатая: «Смотрите, кто идет!» Всякий человек, что-то понимающий в театральном деле, знает: появлению главного героя на сцене, ведущего основную интригу спектакля, должна предшествовать информация о нем. И лучше всего, если она будет носить загадочный характер. Ту же, говоря языком XXI века, рекламно-пиаровскую цель — сосредоточение внимания, создание ажиотажа, нагнетание слухов, домыслов, сплетен — преследует изгнание Иисусом торговцев и менял из иерусалимской синагоги. В освященных пределах храма шла обычная для нравов того времени торговля волами, овцами, птицей, обмен различных валют. Чтобы обратить на себя внимание и запомниться людям, Иисус поднимает в синагоге громкий скандал: «Дом Отца Моего не делайте домом торговли!» Иерусалимская синагога — дом бога Иеговы. Почему основателю новой религии надо столь ревностно заботиться о чистоте храма Иеговы — старого племенного божка иудеев? И почему он не предпринимал таких акций прежде? Ведь в Иерусалиме Иисус бывал многократно.
      Аналогичный пиаровский ход был устроен им и в синагоге Назарета. Когда кончилось богослужение, Иисус пожелал прочитать указанные им (по его выбору) отрывки из Писания и получил на это разрешение главы синагоги. Ему подали книгу пророка Исайи (входящую в состав книг Ветхого завета), и он, раскрыв книгу, нашел место, где было написано: «Дух Господень на Мне; ибо Он помазал Меня благовествовать нищим и послал Меня исцелять сокрушенных сердцем, проповедовать пленным освобождение, слепым прозрение...» А далее начал говорить: «Ныне исполнилось Писание сие, слышанное нами». Все закончилось изгнанием его из города. Но результат, видимо, был достигнут: Иисус в очередной раз «засветился». В синагоге Капернаума, одного из городков Галилеи, ему уже ассистировал человек, разыгрывавший сумасшедшего. Иисус успешно изгнал из него «беса». Обо всем этом можно прочитать в главе четвертой Евангелия от Луки.
      Но вот последняя (страстная) неделя жизни Иисуса. Кульминационный момент.
      Приближается Пасха, и толпы народа стекаются по долине Иордана к Иерусалиму. Иисус покидает городок Ефраим и вместе со своими учениками, с которыми он провел неотлучно три года, направляется также в Иерусалим. О чем он говорит по дороге членам своей секты? О том, что будет предан первосвященникам, которые осудят его на смерть. Более того, следуют уточнения: он будет распят и на третий день воскреснет. Это не предвосхищение, не предвидение, а знание. Похоже, план предстоящих событий сверстан, детально расписан, согласован с остальными исполнителями, и остается только точно разыграть намеченную игру. По пути в Иерусалим группа, ведомая Иисусом, останавливается на отдых в Иерихоне у государственного служащего, начальника мытарей, то есть сборщика податей, Закхея. Следующая остановка — в окрестностях Иерусалима, в селении Вифания в доме, где жили сестры Мария и Марфа и их брат Лазарь, незадолго перед этим четверо суток пролежавший мертвым в гробу и затем воскрешенный Иисусом. Правда, непонятно: иудеи обязаны хоронить умерших не позже завтрашнего дня, почему же разлагающегося Лазаря упорно держали в гробу четверо суток? Вероятно, по той причине, что бедный Лазарь был недостаточно мертв. Иными словами, и начальник мытарей Закхей, и сестры из Вифании Мария и Марфа, и их брат Лазарь, то ли бывший действительно мертвецом, то ли представлявшийся им, были, по-видимому, членами некоей законспирированной секретной организации, помогавшей Иисусу в осуществлении разработанного замысла.
      В ту ночь в Вифании Иисус еще раз напоминает о предстоящем ему распятии на кресте, а Иуда Искариот, ближайший его ученик, с которым он не расставался три года, отправляется один в Иерусалим в дом Каиафы для того, чтобы согласовать, вероятно, последующие действия. Там было решено, по всей видимости, произвести псевдораспятие Иисуса на Голгофе после праздника Пасхи. Что дальше? А дальше Иисус с группой приближенных заговорщиков отправляется на следующий день из Вифании в Иерусалим. Это было воскресенье, называемое теперь «вербным». Момент кульминации приближался. В Иерусалим накануне Пасхи должен был войти не просто некий проповедник, а описанный в Писании Мессия. Пророк Захария (см. его книгу пророчеств в составе книг Ветхого завета) о пришествии Мессии писал так: «Ликуй от радости, дщерь Сиона; торжествуй, дщерь Иерусалима; се царь твой грядет к тебе, праведный и спасающий, кроткий, сидящий на ослице и на молодом осле, сыне подъяремной». Мог ли предстоящий спектакль обойтись без осла с ослицей? Разумеется, нет. И через какое-то время Иисус посылает апостолов Петра и Иоанна в соседнее селение за, вероятно, припасенными заранее и ждущими своего часа ослом и ослицей. Он подробно указывает, где они найдут животных. Если их спросят, зачем им молодой осел и мать-ослица, они должны были произнести заветный пароль: «Они нужны Господу». Можно представить себе Бого-сына, сверяющего свои действия с текстами старца Захария. Уже этот факт говорит о том, что перед нами группа комедиантов, решивших сыграть исторические роли. Апостолы приводят Иисусу осла и ослицу, и Иисус на молодом осле, украшенном в знак царских почестей, въезжает в Иерусалим. При этом наемные квакеры бросают перед ним ветви смоковниц, оливковых или каштановых деревьев и кричат: «Осанна Сыну Давидову! Благословен грядущий во имя Господа! Осанна в вышних!»
      В понедельник и во вторник он снова посещает в Иерусалиме синагогу — дом бога Иеговы. Вечером первого дня он опять предупреждает своих апостолов: «Вы знаете, что через два дня будет Пасха и Сын Человеческий предан будет на распятие». В это же время другие участники трагифарса — фарисеи, саддукеи, иродиане, старейшины, члены Синедриона — собираются на совещание, чтобы обговорить последние детали предстоящего утверждения — через акт голгофского распятия — Иисуса в Мессию, в Спасителя, в Христа, то есть в сына Бога. На этом совещании принимает участие и один из ближайших апостолов Иисуса — Иуда Искариот.
      Среду Иисус проводит в Вифании в уединении, а в четверг снова посылает Петра и Иоанна с поручением в Иерусалим. По указанному Иисусом адресу те извещают хозяина одного из домов, вероятно, тоже члена тайного ордена, что все они вместе будут праздновать в его доме Пасху. В четверг вечером в этом доме и состоялась так называемая «тайная вечеря». Собственно говоря, ужин заговорщиков. Уже отужинав, Иисус говорит: «Истинно, истинно говорю вам, что один из вас предаст Меня». Все допытываются, на кого падет такая роль. Но все заранее расписано и обговорено. Однако Иуда Искариот на всякий случай переспрашивает: «Не я ли, Равви (Учитель)?» Иисус отвечает: «Ты сказал», а затем, чуть погодя, громко добавляет: «Что делаешь, делай скорее». И Иуда, выполняя приказ, уходит в ночь, чтобы привести толпу.
      В Евангелии от Иоанна все это описано, каждый может прочитать сам.
      Обратите внимание: во время «тайной вечери», когда Иуда по указанию Иисуса внезапно уходит куда-то, последний вдруг предлагает всем оставшимся прогуляться и ведет их зачем-то за город — за речку Кедрон, в Гефсиманский сад, где ночью ни души. Для чего? Но самое любопытное: Иуда вроде бы не должен был знать, куда направится Иисус с остальными учениками. Ведь он ушел раньше. Однако он приводит фарисеев именно в Гефсиманский сад. Выходит, действия Иуды были полностью согласованы с Иисусом?
      Хотя все и обговорено и случайностей быть не должно, но Иисуса томит страх смерти, и он обращается к богу Иегове: «Отче Мой! Если возможно, да минует Меня чаша сия». Однако уже слышится лязг мечей и звуки шагов, и виден впереди толпы Иуда Искариот. Вот он подходит к Иисусу и шепчет: «Радуйся, Равви!» — и целует его. А где все его другие ученики, особенно из числа любимых —Иоанн, Петр, Иаков? Может быть, они решили вступиться и отбить от стражи своего учителя? Это было нетрудно. Их было двенадцать человек. Петр, поскольку открыто носил меч, был, по всей видимости, римлянином, а значит, лицом неприкосновенным. Иудеям за ношение оружия полагалась смертная казнь — через распятие, и даже храмовая стража Синедриона могла быть вооружена только дубинками. Прилюдное нападение на римлянина также грозило каждому участнику смертью. Петр успевает отрубить ухо одному из напавших, некоему Малху, но Иисус вдруг прекращает потасовку. С чего вдруг? Ведь он всегда ходил с охраной! Кто его ученики? В первую очередь охранники, телохранители! Однако все они покидают Иисуса. По договоренности?
      Весьма странна линия поведения Иисуса на допросах у римского прокуратора Понтия Пилата. Он молчит или отделывается какими-то отдельными фразами. Пилат, вероятно, чувствует, что его хотят вовлечь в какую-то авантюру и не находит никакой вины за Иисусом, но похоже, что и сам Иисус, и те, кто якобы судят его —первосвященники и саддукеи,— хотят непременно, чтобы он оказался распятым на кресте. То, что запланировано, должно исполниться. К народу Иудеи с голгофского креста после распятия и воскрешения должен явиться грозный Мессия. И поэтому толпа вопит: «Распни его!» Пилат пытается вывернуться: «Царя ли вашего распну?» Но его реплику перекрывает ответный рев: «Нет у нас царя, кроме Кесаря! Если отпустишь его, ты не друг Кесарю!» Пилату, собственно, угрожают доносом, и он отступает. Путь на Голгофу для Иисуса открыт. И путь с Голгофы — в мир.
      Сам момент казни Иисуса на кресте отмечен некоторыми отступлениями от принятых в то время норм. Во-первых, у римлян было принято наносить распятому удар копьем под мышку, который не был смертельным, но ускорял смерть и сокращал его страдания. Это, как правило, делалось в начале казни. На этот раз этот обычай почему-то не был соблюден. Во-вторых, в иудейском варианте казни через распятие осужденному сразу же после распятия на кресте давали глоток вина, которое приправлялось сильным усыпляющим средством. Так поступали с каждым преступником, независимо от симпатий или антипатий. Слева и справа от Иисуса находились два преступника. Они приняли предложенный им традиционный напиток, Иисус же отказался от него*. Почему? Так требовалось по сценарию? Надо было сохранить силы?

      * Мизун. Ю.В., Мизун Ю.Г. Апостол Павел и тайны первых христиан. М., Вече. 1999.

      Иисус провисел на кресте несколько часов, но достаточно мало, если исходить из практики такого рода казней. Последнее его слово было: «Совершилось!» — и тут же его голова упала на грудь, и он якобы скончался.       Вспомним, был пятничный вечер, надвигалась суббота, день Шабад, день отдыха для иудеев, когда согласно Торе им не позволялась никакая работа — даже сморкаться, даже ходить в сапогах, подбитых гвоздями (гвозди — это тяжесть, таскать их — значит делать какую-то работу).
      И здесь все было просчитано. Время торопило, надо было спешить. Чтобы ускорить смерть распятого, в обычаях того времени было принято перебивать голени ног тяжелым молотком, после чего тело беспомощно повисало и наступала смерть. Так поступили с другими казненными вместе с Иисусом. Но зачем Иисусу перебивать голени, если он уже «испустил дух»? Вот для чего понадобилась быстрая смерть Иисуса: его тело не должно было быть повреждено, ведь после распятия он обязан был на третий день воскреснуть.
      Все было продумано до мелочей, было обговорено, но и на старуху бывает проруха, как гласит поговорка. В дело вмешалась случайность, которую не смог никто предотвратить. Все случилось за какую-то секунду. Один из римских стражников, не входивший, видимо, в число заговорщиков, естественно, усомнился в смерти Иисуса и метнул острое копье ему в грудь. И «тотчас истекла кровь и вода». Предчувствие смерти, томившее Иисуса в канун событий, оправдалось. Можно представить потрясение, испытанное всеми участниками этого трагического фарса. Человек, который находился уже у порога исполнения назначенной ему роли грозного Мессии — Спасителя иудейского народа, Христа, или сына Бога, был мертв. И мертв непритворно, неподдельно, вполне натурально. Мертв так, что воскреснуть ему было уже невозможно.
      Что дальше? А дальше снова возникают вопросы. Богатый человек, видный член Синедриона, по существу (во всяком случае, внешне) вынесшего смертный приговор Иисусу и настоявшего на его исполнении перед римским прокуратором, Иосиф Аримафейский отправляется к Пилату, дабы тот разрешил снять тело Иисуса для погребения. Почему Иосиф так заботится о теле казненного проповедника? Ведь для члена Синедриона последний — заведомый шарлатан, мошенник, явный преступник? Все объясняется, если допустить, что Иосиф Аримафейский тоже из тайного ордена. Удивительны и дальнейшие хлопоты. Тело Иисуса заворачивают в дорогое полотно, роскошно сдобренное ста литрами смирны и алоя, которые принес некий Никодим, тоже член Синедриона, то есть высшего иудейского религиозного Совета, наделенного судебной властью. Далее тело переносят в избранную для него гробницу, находящуюся в саду у Иосифа Аримафейского. Гроб высечен из цельной скалы и был изначально предназначен для самого хозяина, и вот туда, предварительно омыв тело, умастив его благовониями, завернув голову белым платком и обвив полотнами, и кладут труп Иисуса.
      Вы понимаете что-нибудь или нет? Я ничего не понимаю.
      Повторяю, для любого фарисея и саддукея, для любого члена Синедриона, какими являлись Иосиф Аримафейский и Никодим, Иисус — враг, достойный лишь шельмования, оплевывания и жестокой казни. Чем же объяснить посмертные почести, которые Синедрион в лице своих известных и влиятельных сочленов вдруг оказывает казненному преступнику?
      По всей видимости, всех посвященных в тайну голгофского распятия в первые часы охватывает чувство растерянности. Но достаточно скоро они уже приходят в себя. Тело Иисуса исчезает из гробницы. Во всяком случае, утром в пасхальное воскресенье его уже нет в гробнице богатого Иосифа, а Мария Магдалина уже возвещает всем, что якобы наблюдала его видение у гроба. Больше того, в то же воскресенье вечером о появлении Иисуса свидетельствуют собравшиеся в одном из домов его апостолы и в числе их неверующий Фома, которого заставили-таки поверить, что Иисус воскрес. В третий раз, по Иоанну, Иисус появляется среди людей на берегу Тривердиадского моря — об этом «свидетельствуют» давние члены его тайного ордена Петр, Фома, называемый еще Близнецом, Нафанаил из Каны Галилейской, сыновья Заведеевы и еще двое его бывших учеников... Надо сказать, это были очень убедительные и весьма «доказательные свидетельства». Сотни миллионов людей в течение двух тысяч лет будут свято веровать в эти «истины».
      Поразительно и фантастично: из какого мелкого сора рождаются порой величайшие мировые религии.