ПРИКЛЮЧЕНИЯ ДВУХ ГЕРОЕВ

Полет над городом

      Наш дом находится недалеко от парка, который официально называется Парком культуры и отдыха имени А.М.Горького. Не знаю уж, какая там культура, но есть в этом парке, соседствующем со старым городским кладбищем и инфекционной больницей, сломанные и разбитые до щепы скамейки на аллеях, есть какие-то аттракционы, которые обыкновенно никогда не работают, и есть карусели, которые, естественно, тоже никогда не крутятся.
      В нашем парке есть даже знаменитая финская подвесная дорога, которую упорно строили целых три года, но она всегда на замке. Красивые подвесные вагончики сиротливо застыли на высоте уже много лет назад и с тех пор никуда не двигаются.
      Как-то при мне Петух Иванович, как известно, мастер на все руки, пообещал Тимуру починить карусель и покатать его на ней. У него имелась кошелка с полным набором слесарных инструментов, и петух, если у него выпадало свободное время, любил слесарничать — чинил людям самовары, часы, краны. Но так вышло, что всю неделю его одолевали жалобщики и просители. И он только отмахнулся, когда в очередной раз с утра Тимур, канюча, стал просить его пойти в парк ремонтировать карусель.
      — Некогда сейчас! Вон старуха пришла, крыша у нее протекает… Кто ей залатает дыры? Пойдем, будешь помогать.
      Но Тимуру чинить крышу не хотелось, ему много раз уже приходилось заниматься починкой крыш и печных труб, и он, прихватив кошелку со слесарным инструментом, тайком побежал в парк. Один.
      Что может сделать мальчишка, которому едва исполнилось шесть лет, с огромной сломанной каруселью? Он может бухать молотком куда попало, где надо и где совсем не надо.
      И вот Тимур со всего размаха треснул молотком пару раз по какой-то железяке, каким-то проводкам, и карусель вдруг задергалась и пошла.
      Сначала карусель крутилась тихо, и Тимур успел забраться на какую-то белую деревянную птицу, а потом завертелась все быстрее и быстрее.
      Тимур издал торжествующий победный крик, но карусель вертелась уже со страшной скоростью, и в голове у него стало мутиться. В глазах беспрестанно мелькали деревья, какие-то постройки, столбы.
      — Дядя Ваня! — закричал он.
      Карусель, словно сошедшая с ума, крутилась с такой невероятной быстротой, что Тимур даже не заметил того мига, когда непонятная сила вдруг сорвала его вместе с деревянной белой птицей и зашвырнула высоко в небо.
      Парк располагался на высокой горе, на холмах, внизу текла река, а за ней тянулась низинная болотистая местность.
      Сила броска была так велика, что Тимур, словно ядро, выпущенное из пращи, перелетел, сидя на деревянной птице, не только через деревья, через подвесную финскую дорогу с застывшими в воздухе цветными вагончиками, но и через всю реку, угодив прямо в болото на другой стороне.
      При падении он поломал бы руки и ноги, но спасли птица, за которую он крепко держался, и болото. Однако болото и проглотило его вместе с деревянной птицей.
      Когда Тимур немного пришел в себя, он увидел, что его засосало по горло в болото, находящееся на низком пустынном берегу.
      Город и люди были далеко, на другой стороне реки.
      По существу, из болотной грязи среди кустиков трав и кочек торчала одна только его голова. Рассчитывать на чью-то помощь было нечего.
      — Дядя Ваня! — слезы отчаяния текли по лицу Тимура и скатывались в мокрую жижу, подбирающуюся ко рту.
      А между тем Петух Иванович уже забеспокоился. Починив у старухи крышу и возвратившись домой, он не обнаружил вдруг своей кошелки со слесарным инструментом. Кто мог взять кошелку, лежащую на полу под петушиной кроватью? Конечно же, этот несносный, непослушный мальчишка!
      Петух Иванович кинулся к папе Тимура, но папа Тимура гладил утюгом свою полосатую цветную пижаму и абсолютно не знал, где находится его сын. Не знала ничего и мама Тимура, как всегда сидевшая перед зеркалом и растирающая лицо кремом. Ничего не мог сказать о Тимуре и я.
      Я весь день просидел за письменным столом, описывая их предыдущие похождения к Змею-Горынычу. Что я мог знать?
      Но мысль у Петуха Ивановича работала, как хороший компас, и он тут же, даже не пообедав и бросив все свои дела, направился в парк. Куда мог пойти этот маленький негодник со слесарным инструментом? Конечно же, он отправился ремонтировать карусель.
      В парке карусель по-прежнему вовсю крутилась. Рядом стояли красные пожарные машины и машины аварийной помощи, но никто не мог остановить взбесившийся аттракцион.
      Увидев на земле свою кошелку, петух сразу все понял и мгновенно вычислил примерную орбиту движения мальчика в воздухе.
      Взмыв над парком, петух кругами стал прочесывать местность, зорко глядя вниз на землю, на близлежащие улицы, крыши домов, вершины деревьев. Мало ли куда могло закинуть мальчишку!
      Круги над землей, которые делал петух, охватывали все большую площадь, и вот петух уже парил над рекой, над болотом на противоположном берегу реки.
      — Дядя Ваня! — вдруг раздался откуда-то снизу жалкий писк.
      Петух всмотрелся вниз, до предела напрягая зрение, и неожиданно увидел голову мальчика, торчащую из болота. Ее можно было бы принять за обыкновенную кочку, если бы не посиневшие от холода уши, которые лопухами висели по бокам этой кочки.
      Махнув крыльями, петух опустился рядом.
      — Дядя Ваня! — не попадая зуб на зуб, дрожа от холода, пищал Тимур.— Спаси меня, пожалуйста! Я провалился в это противное болото и не могу никак выбраться из него.
      — А кто просил тебя плюхаться сюда?
      — Я больше не буду уходить из дома один. Я буду слушаться тебя, дядя Ваня.
      Тут Петух Иванович рассердился на Петю еще больше:
      — К старшим по возрасту надо обращаться так, как они того требуют!
      — Я буду обращаться к тебе, Петух Иванович, так, как ты требуешь! Только вытащи меня из болота!
      Но как вытащить человека из болота, если у того торчит из воды и кочек лишь одна голова?!
      Сначала, крепко ухватившись клювом, петух тащил Тимура из болота за нос, но Тимур заверещал от боли, и петух оставил эту попытку. Потом он стал тащить его сначала за одно ухо, затем за другое, но и здесь Тимур стал громко визжать от страха и боли.
      – Ой! Не могу терпеть!
      Ничего больше не оставалось делать, как только тащить Тимура за волосы.
      И какой же черный оказался мальчишка! И какой невозможно грязный! И как от него сразу завоняло на всю округу болотной жижей! И как он дрожмя дрожал от холода!
      — Домой хочу! Под одеяло! — бормотал Тимур, стуча зубами.— Под теплое! Под ватное!
      Петух Иванович, не отвечая, опять схватил клювом его за волосы, взмыл свечой над болотом и полетел над рекой к городу.
      На самой середине реки он спустился почти к самой воде и стал на лету полоскать Тимура, отмывая его от грязи. Несколько раз он с силой подкидывал мальчика в воздух, и Тимур падал прямо в воду, пуская пузыри, но Петух Иванович тут же подхватывал его и опять взмахивал крыльями, поднимаясь над водой.
      Долетев до берега, петух опустился на землю, и здесь они пошли уже пешком.
      Карусель по-прежнему вращалась как бешеная, вокруг нее виднелось еще больше аварийных и пожарных машин, а в стоящей рядом гомонливой толпе распространялись слухи, становящиеся все более упорными, что это не карусель, а самый настоящий неопознанный летающий объект, или НЛО. Народу все прибавлялось, и все уже уверенно говорили, что в город прилетели инопланетяне.
      — Плохо дело. Весь город с ума сойдет скоро. Надо порядок навести,— обеспокоенно сказал Петух Иванович, продираясь, как милиционер, сквозь встревоженную и шумящую, как улей, толпу.
      — Я помогу. Я знаю, куда стукать,— бормотал Тимур, продираясь вслед за Петухом Ивановичем.
      Он взял молоток, пару раз стукнул по какой-то железяке, каким-то проводочкам, и карусель, завыв то ли от обиды, то ли от неожиданного торможения, вдруг замедлила свой бег, а потом и встала внезапно как вкопанная.
      — Инопланетяне! Смотрите, инопланетяне! — указывая пальцами на петуха с мальчиком, возопили городские жители.
      — Мы не инопланетяне, мы — обыкновенные земляне. Я — Петух Иванович, а это мой друг и помощник мальчик Тимур. Мы живем здесь, неподалеку,— терпеливо объяснял городским обывателям собственное положение Петух Иванович, но не все верили ему.
      Было уже совсем темно на дворе, когда любители приключений возвратились домой.
      — Где вы были? Я уж здесь беспокоюсь-беспокоюсь! — торжественно заявил папа Тимура.
      Мама Тимура все еще сидела у трельяжа, прихорашиваясь и не имея никакой возможности оторвать взгляд от собственного лица в зеркале.
      — Накорми сыночка! Небось он проголодался на свежем воздухе,— крикнула она.
      — Говорят, в город прилетели инопланетяне,— сказал папа Тимура.— Надо быть осторожнее.
      — Мы ремонтировали карусель,— сказал мальчик.— А инопланетян мы пока еще не видели. Познакомиться бы!
      А Петух Иванович в это время беседовал со своей женой-курицей. Клава сердилась, что приготовленная ею на ужин пшенная каша с маслом совсем остыла…