Краткая биохроника

2005-2009

      В последние годы бытия на Земле Д.Валеев по-прежнему ведет образ жизни затворника. Внешний мир в его бытовом обличии мало интересует его.
      Правда, люди его посещают, иногда даже два-три раза в день. Всех он поит чаем. По-прежнему ему регулярно помогает материально А.Хоцей. Один или два раза в год приезжает из Сибири стародавний приятель, писатель, в прошлом крупный инженер, А.Матвеичев.
      Затворничество писателя вызывает, видимо, вопросы в соответствующих надзорных органах. А что он там поделывает в тиши уединения, закрытого от взоров, какие яйца высиживает в своем гнезде? В дом внедряются посторонние люди. Вдруг начинает оказывать активную помощь незнакомая прежде женщина – воспользовавшись уличным знакомством. Привозит продукты и лекарства, уносит в починку телефон, блок питания компьютера, предлагает свои услуги в ремонте квартиры. Каждый визит с цветами для жены писателя. Женщина малосимпатична и ни у кого не вызывает чувства ревности. Праздник необъяснимой бескорыстной заботы продолжается несколько месяцев. И вдруг, сняв, вероятно, все информативные пенки, женщина исчезает.
      Появляется в доме бывший ученик Д.Валеева, с которым писатель не общается уже лет двадцать. Нужно интервью для интернет-журнала и для одной газеты. В руках у бывшего ученика диктофон. Валеев подробно и откровенно отвечает на вопросы гостя, за чашкой чая ведет с ним общий разговор. Бывший ученик пропадает, вероятно, снова на двадцать лет. Ни текста интервью в оговоренный срок, ни какого-то объяснения. Был человек, и нет его.
      – Грубо работают, – замечает писатель. – В советское время работали тоньше.
      Активизация агентурных сил происходит в 2006-2007 годах. Изыски давних опекунов из спецслужб не вызывают у писателя чувства беспокойства. Он привык ко всему.
      В двухтысячные годы Д.Валеев составляет, собирает, редактирует и издает в коммерческих и государственных издательствах еще три сборника стихов Ю.Макарова, вносит весьма основательную лепту в издание сборника стихов Г.Никитиной, трех сборников стихов и прозы Т.Пашагиной. Всего он издает в течение своей жизни, помимо собственных книг, четырнадцать или пятнадцать книг, принадлежащих перу других авторов.
      Чужие рукописи лежат на его письменном столе и в эти годы постоянно.
      28 декабря 2005 года в Татарском книжном издательстве выходит том драматургии, состоящий из десяти пьес – «Пророк и черт», четвертый по счету в его восьмитомье.
      30 июня 2006 года Д.Валеев в редакционно-издательском центре «Школа» выпускает в свет 100 параграфов своего философско-религиозного учения – «Сокровенное от Диаса». В двухтомнике «Уверенность в Невидимом» как одна из глав были опубликованы 99 параграфов, для «Сокровенного» он пишет еще один параграф. Последний тоже – результат наитья.
      Издание безгонорарное. Деньги для него предоставляет меценат А.Галимзянов, персонаж ряда очерков Д.Валеева восьмидесятых годов ХХ столетия в журнале «Смена», когда писатель спасал будущего благотворителя от преследований.
      12 мая 2007 года выходит в свет том прозы Д.Валеева «Чужой», состоящий из романа-воспоминания «Я», романа-документа «Чужой, или В очереди на Голгофу» и романа-сказки «Приключение двух героев». Тоже – в авторской редакции.
      Работа над текстом, процесс саморедактирования как обычно происходит и над этими томами вплоть до последней минуты, когда еще можно физически что-то сделать с рукописью.
      К моменту выхода «Чужого» изменяется порядок оплаты за издания. Теперь автору в бухгалтерии издательства начисляют только половину положенного гонорара, другую половину гонорара ему выдают книгами. Прямо из типографии писатель везет примерно 600 экземпляров своего «Чужого» в отдел комплектации Национальной библиотеки – для распространения по библиотекам республики. 31 тысяча рублей даже не ложится в карман. Впрочем, это дело привычное. В 90-х годах книги, выходившие с помощью меценатов в коммерческих издательствах, полунищий писатель тоже отдавал бесплатно в библиотеки.
      В 2008 году, году своего семидесятилетнего юбилея, Д.Валеев ждет выхода в свет шестого тома своего многотомника – «Записки бодрствующего», состоящего из книги очерков современной и древней истории «Записки бодрствующего» и книги очерков текущих дней, «Дневник писателя времен смуты».
      В политической истории России ХХ столетия писателя интересуют два момента: первый, с его точки зрения, масонский переворот 1917-1921 годов и второй масонский переворот 1991-1993 годов. Заговорам против России и посвящена книга писателя.
      Новых вещей писатель не пишет. Но иногда ситуация требует вмешательства, и душа не выдерживает. Всю жизнь он помогал людям, бросался на защиту, вот и теперь, в 2005 году, Д.Валеев пишет очерк «Третий после Оуэна и Лоутона» – о сельском докторе А.Зиганшине, реабилитационный центр которого в деревне Новое Чурилино, куда приезжают люди из Сахалина и Мурманска, из Казахстана и Израиля, Канады и Германии, подвергается разгрому местными чиновниками.
      Это еще один очерк для цикла «Имена» – в последнем томе «Меч вестника – слово».
      Писатель болен. 18 мая 2006 года его увозят из дома в реанимацию с инфарктом. После выхода из больницы, месяца через два, ему наконец-то дают вторую группу инвалидности.
      В квартире на улице Груздева нет балкона. Писатель по-существу заточен в стенах. Подниматься после прогулки на третий этаж трудно. Иногда он не выходит из дома в течение месяца или полутора.
      Валеевы чувствуют себя в старой-новой квартире неважно. Надо бы ее проверить на наличие паров ртути, радиоактивность или излучение, но кто может это сделать?
      Порой вокруг писателя жизнь творит что-то загадочное. Вспомним его астральных двойников. Вот и теперь у себя в квартире в самых неожиданных местах Валеевы иногда находят вещи, не принадлежащие им: поношенную мужскую рубашку в шкафу, губную помаду в ящике письменного стола, на полке книжного стеллажа – зажигалку с бензином. Совершенно необъяснимо таинственное появление на полу в прихожей возле холодильника старого женского радикюля моды 40-50-х годов ХХ века. Никто не приходит в это время к Валеевым, и квартира находится под их присмотром. В то же время после короткой отлучки днем они обнаруживают зажженный свет в комнате, а в ванной – бритвенный прибор, передвинутый на другое место… Полтергейст или что-то иное?
      Диас Валеев пишет письмо Президенту Татарстана М.Шаймиеву с просьбой предоставить другую квартиру, но оно не доходит до адресата; из канцелярии Президента приходит отписка.
      В начале 90-х Президент был доступен для Валеева, но за 15 лет выросло столько кордонов, преград и фильтров, что продираться сквозь них для личной встречи у Д.Валеева нет уже ни сил, ни желания.
      – Даже заключенные имеют право на прогулку по полчаса в день, – шутит писатель. – Я свежим воздухом дышать права не имею.
      Но выходить все-таки приходится. Два раза Д.Валеев теряет сознание на Чеховском рынке, один раз во время приема во врачебном кабинете, один раз в кресле дома, один раз на почте. Слава Богу, ему везет. Его ни разу не принимают за пьяного человека, и всякий раз находятся люди, иногда узнавая писателя, которые каким-то образом доставляют его домой. Два раза он теряет сознание в собственном подъезде на середине лестничных маршей, и ему везет и здесь: он падает головой на лестницу, на ступеньки, идущие вверх, а не вниз.
      К выходу на волю теперь надо готовиться серьезно, как к походу за линию фронта. Надо обязательно что-то поесть, в одном кармане должен быть нитроминт (для сердца), в другом – конфета (при случае внезапной комы от диабета). Обязательно должна лежать в нагрудном кармане бумага с адресом и телефонами. Линия фронта начинается прямо за дверью квартиры. Каждый раз неизвестно – сможет ли он вернуться?
      Жизнь, однако, требует его политического присутствия на сцене. 26 января 2007 года Д.Валеев публикует в газете «Мэдэни жомга» статью-размышление в связи с казнью бывшего президента Ирака С.Хусейна «Исламны кем хэкарэтли?» («Унижение ислама») – на русском языке эту статью опубликовать не удается. С.Хусейна вешают на деревянной перекладине в первый день мусульманского праздника Курбан-байрам, когда обычно по всему миру приносят в жертву баранов. В принесении в жертву С.Хусейна именно в этот день писатель узнает почерк мирового масонства, любящего поиграть в подобные символы.
      2 декабря 2007 года, во время выборов в Госдуму России, его старый приятель, бывший главный режиссер и основатель Татарского ТЮЗа Ф.Хабибуллин, кандидат в депутаты Госдумы от КПРФ, в столкновении с сотрудниками МВД, получает травмы (в результате их броска в окно он пробивает головой стекло), а затем после поисков справедливости в прокуратуре, гибнет. 11 января 2008 года писатель публикует в газете «Звезда Поволжья» протестную статью.
      Всю жизнь он встает на защиту несправедливо осужденных или гонимых. Старая привычка сказывается и теперь.
      В эти годы продолжается сотрудничество Д.Валеева с журналами. В журнале «Наш современник» он печатает рассказ «Портрет Дон Жуана» (№ 7, 2005), в журнале «День и ночь» – рассказы «Полуостров Диксон» (№ 7-8, 2004), «Сюрреализм» (№ 7-8, 2005), проповеди «Сокровенное от Диаса» (№ 7-8, 2006), в сборнике «Время Русь собирать», который выпускает газета «Литературная Россия», рассказ-эссе «Черный человек». В журнале «Казань» очерки из цикла «Имена» – «Путешествие в ночь» о поэте В.Мустафине (№ 12, 2005), «Дервиш русской поэзии» о поэте Ю.Макарове (№ 1, 2006), «Поражение победителя» о режиссере Н.Басине (№ 7, 2008).
      Начинает осуществляться пророчество писателя о колебании маятника. Журнал «Мирас» во главе с его редактором М.Сахаповым начинает пропагандировать творчество Д.Валеева. В журнале по инициативе редактора публикуется трагикомедия «Бистэ аулиясы» («Пророк и черт» – № 6-11, 2006), 100 параграфов проповедей «Намус фикере» («Сокровенное от Диаса») – №№ 6-12, 2007, №№ 1-3, 2008, а также статьи М.Сахапова о творчестве писателя, где Д.Валеев трактуется как выдающийся татарский писатель. В этой же связи можно рассматривать и статью о Д.Валееве Ф.Ганиевой, Р.Яруллиной и А.Саттаровой в биобиблиографическом справочнике «Татар драматурглары» («Татарская драматургия») и статью А.Ахмадуллина «Янарыш юлында» в том же журнале «Мирас» (№№ 9-10, 2007).
      17 ноября 2008 года в Русском ТЮЗе, где когда-то ставилась трагедия «1887», проводится в связи с 70-летием юбилейный вечер писателя. Для него самого, однако, это не вечер чествования, а прощальный разговор с залом, с читателями. На вечере звучат приветственные слова председателя правления Союза писателей И.Ибрагимова, заместителя министра культуры РТ Р.Нигматуллиной. Почитателем Д.Валеева показан запрещенный документальный фильм А.Хаирова «Сокровенное от Диаса», артисты ТЮЗа разыгрывают ряд сцен из не поставленной в Казани пьесы «Карликовый буйвол». Главный редактор журнала «Мирас» («Наследие»), председатель Постоянного комитета Международной премии имени Кул Гали, доктор филологических наук М.Сахапов вручает юбиляру золотую медаль и удостоверение лауреата премии Кул Гали. Обращается к зрителям и сам писатель.
      Бывший ученик Д.Валеева по «Литературной мастерской», драматург и историк театра, заместитель главного редактора газеты «Казанские ведомости» А.Воронин выпускает к юбилею писателя в издательстве «Отечество» историко-биографический очерк о своем учителе «Драма диасизма». Книга объемом семь печатных листов посвящена драматургии Д.Валеева, истории постановок его пьес.
      Это – хороший подарок, особенно на фоне случаев мелкого предательства со стороны некоторых бывших учеников, составляющих целую коллекцию к этому времени.
      19 ноября – становится известно, что ведущая юбилейного вечера поэтесса Л.Газизова, руководительница русской секции, получает серьезную взбучку от председателя правления Союза писателей Татарии И.Ибрагимова за то, что предоставила слово М.Сахапову. Вечером звонит поэт Ренат Харис, присутствовавший в театральном зале. Лауреат всевозможных премий, бывший высокопоставленный чиновник, бывший депутат, человек на редкость осторожный, взвешивающий каждое произнесенное им слово, на этот раз неожиданно раскрывается с другой стороны. Причем во всей своей наготе.
      – Когда Сахапов появился на сцене, я хотел уйти. Он тебя уронил в наших глазах. Ты должен был бросить эту медаль и удостоверение ему в лицо! Вот это был бы поступок! Вся Казань гудит. Мы в шоке!
      – Это ты серьезно?
      Ренат Харис еще дважды с напором повторяет то, что сказал.
      – Я настоятельно советую тебе написать письмо в «Вечернюю Казань» и публично отречься от этой премии. Ее нет!
      – Ты серьезно все это говоришь? Я не участвую во всех ваших группировках. Вы погрязли в болоте взаимной ненависти. Ну и ненавидьте друг друга. А мне плевать на все ваши разборки.
      Р.Харис снова говорит про письмо в «ВК», про то, что надо было бросить медаль…
      Все это настолько дико, что кажется неправдоподобным. Но, тем не менее, все обстоит именно так. В квартире два параллельных телефона, и когда раздается звонок, мы оба хватаемся за телефонные трубки.
      После разговора со старым знакомым Д.Валеев некоторое время находится в глубоком шоке.
      – Такова наша культурная среда, в которой приходится жить, – наконец, с усмешкой замечает он.
      Я в эти дни в свободные минуты пишу как раз биохронику, и Д.Валеев говорит мне:
      – Вставь вкратце этот эпизод туда.
      22 ноября мы узнаем, что история имеет продолжение.
      Оказывается, председатель правления Союза писателей Татарстана И.Ибрагимов и заместитель министра культуры Р.Нигматуллина, присутствовавшие и выступавшие на юбилейном вечере Валеева, заставляют Лилию Газизову писать объяснительную.
      – Как все это понять? – недоуменно спрашивает писатель. – Господи, как все жалко, нелепо, некрасиво. – И через минуту. – И среди них прошла вся жизнь.
      В тот же день звонят из Татиздата и просят сократить рукопись шестого тома (она уже набрана и прочитана корректорами) на 18 печатных листов.
      В эти же дни доносится весть, что в 90-е годы на Казанской студии телевидения уничтожены телеверсии постановок по пьесам Д.Валеева – «Вернувшиеся» (реж. В.Кременчуцкий) и «1887» (режиссер Р.Фатыхов). Обе постановки были выдающимися работами. Валеев полагал, что пленки благополучно хранятся в архиве, однако они были стерты. К шести спектаклям, уничтоженным в 70-е и 80-е годы в театрах Казани, к телеверсии «Дня Икс», уничтоженной тогда же на студии телевидения, добавились еще две акции вандализма. Девять спектаклей, насильственно умерщвленных, шесть в театрах и три на телевидении, – не слишком ли это много?
      На лице писателя лишь горькая улыбка.
      Он даже не комментирует случившееся.
      Да, драма диасизма.
      Драма диасизма (понимая под этим понятием всю сумму философских и религиозных идей Д.Валеева, его исторические взгляды, его театр, разнообразную художественную прозу с ее образами и символами) заключается с точки зрения редактора-составителя и близкого к нему человека еще и в том, что этому художественно-философскому и религиозному явлению, диасизму, практически нет выхода во внешний мир. И это, пожалуй, главное. Тиражи выпускаемых книг ничтожны (самый большой тираж – в последние годы – 2000 экземпляров), к тому же, поскольку система Книготорга в стране разрушена, книги, выходящие в издательствах Казани, с 1991 года не имеют возможности пробиться за пределы республики. Единственная лазейка во внешний мир – вебсайт Д.Валеева в Интернете: http://www. diasvaleev1.narod.ru, на который в те дни, когда пишутся эти строки, приходит примерно 1000 человек в месяц.
      Писатель сознает серьезную значимость каждого выпущенного им тома, их классическое и суперклассическое качество. В описываемые годы в Париже, Москве, Франкфурте – на Майне, Пекине ежегодно проводятся международные книжные ярмарки, но книг Д.Валеева никто не посылает туда. Кто будет раскручивать на мировых ярмарках славы чужого? Сам писатель для завоевания мира не предпринимает более никаких усилий. Нет сил, нет уже и желания. Он делает только то, что может делать в меру имеющихся физических сил.
      Впрочем, здесь я оказалась не совсем права. Швейцарское издательство «Who is Who в России», его московский филиал, включившие имя Диаса Валеева в свои справочники, в сентябре 2008 года приглашает писателя принять участие в Московской книжной ярмарке на площадке издательства.
      У Валеева есть компьютер, подключенный к Интернету, его email: diasvaleev@yandex.ru, его веб-сайт http://WWW.diasvaleev1.narod.ru, но за пять лет, как компьютер появился в его квартире, он так и ни разу не прикоснулся к нему. О всех новостях и письмах писателю сообщает его внук Тимур. На этот раз возникает пауза, и о Московской ярмарке книг и о приглашении Валеев узнает с запозданием в два месяца. Впрочем, в любом случае он бы не смог поехать на книжную ярмарку.
      Больше того, в конце декабря 2008 года Валеев получает приглашение посетить Вену.
      «Вместе с нашим партнером, фирмой «Art Projects», мы хотим представить новую кульминацию января – Русский бал, который состоится 24 января 2009 года. Нашим уважаемым членам Who is who из России мы предлагаем специальные льготы и VIP – обслуживание.
      Этот бал стоит того, чтобы Вам приехать в Вену! Он проходит в бывшей резиденции Гадсбургов – Хофбурге. Сегодня в Хофбурге работает Президент Австрийской Республики, министры и государственные секретари, так, что Вы будете находиться в достойном обществе.»
      Прочитав это письмо, Валеев усмехается. Какая Вена? Нет ни здоровья, ни денег, ни одежды. И нет уже желания. Поздно.
      Все последние годы его жизни можно рассматривать как подготовку к жизни после смерти.
      14 июля 2006 года, мной фиксируется реплика писателя:
      – Никакой печали. Все в норме. Значит, это – пока еще не мое время. Придет час, и Бог мобилизует людей для серьезной работы над моим наследием. Люди придут ко мне потому, что им понадобится дополнительный источник энергии для жизни…
      7 сентября 2008 года, реплика писателя:
      – Когда выпущу все тома, и мне будет абсолютно нечего делать, возможно, я снова начну писать. Но это будет другой писатель. Не Диас Валеев. У него будет другое имя. Все иное: сюжеты, фабулы, образы, стилистика. Ничего общего с Диасом Валеевым. Речь не о псевдониме. Возникнет другой писатель. Если буду жив, задача – минимум: несколько рассказов. Проживу дольше, книга рассказов или роман. И никто не будет знать меня. Спрячусь в новом имени. В новом писателе…
      В связи с тем, что по настоянию издательства пришлось резко сократить шестой том, в начале 2009 года писатель приступает к формированию восьмого тома своего Свода сочинений – «Дневник писателя времен смуты». По содержанию он примыкает к шестому тому, и по счету это седьмой том. Том «Меч вестника – слово» становится по счету восьмым томом. Два тома его историко-политических исследований посвящены описанию заговора против России и человечества. Последний том «Меч вестника – слово» носит мемуарный характер. Но как всегда он не знает, увидит ли он когда-нибудь эти тома напечатанными и будут ли они опубликованы вообще.
      У Д.Валеева неоднократно фиксировался доступ к априорному знанию, внеопытному, внечувственному. Истина о мире мерцает. Мерцающим является, с его точки зрения, и понимание Бога – Не Бога. Они – истина о мире и Бог - Не Бог – то есть, то нет. И в конце жизни он сознательно ищет пути и входы в страну априорного, доопытного и внеопытного знания, как интуитивно искал их всегда.
      Благодаря подобной молнии вспышке озарения возникли в воображении в 1962 году основные контуры его учения о Сверхбоге. А разве не ниспосланием свыше обязаны своим рождением на гальке пицундского пляжа в 1989 году рассказы «Чистая проза», «Экстрасенс», «Месть», «Ворота»? Теперь Д.Валеев пытается понять, как рождаются образы и идеи вне слов и письменных знаков. Для него самого загадка – появление его версии об Иисусе («Пятое Евангелие, или Жажда идеала»), подобное чуду написание рассказа «Портрет Дон Жуана». Он пытается вспомнить, как в 1997 году, наконец, сложилась, словно высеклась из мрака окончательная форма его романа «Я». Ведь тридцать пять лет он не мог одолеть этот роман, и вдруг, будто какая-то подсказка свыше? Чуду, интуитивному прозрению обязаны и «Пророк и черт», «Охота к умножению», 100 параграфов «Сокровенного…»
      Природа его пугающе – парадоксальных прозрений в политической жизни та же самая, что и в творчестве. Откуда он мог знать уже в августе 1991 года и в конце июня 1996-го, что М.Горбачев после возвращения из крымского Фороса и Б.Ельцин за неделю до второго тура президентских выборов представлены уже двойниками, а оригиналы копий исчезли. Фабула первого случая легла в основу трагифарса «Карликовый буйвол». Это произведение словно было продиктовано писателю. Д.Валеев хотел написать и вторую часть дилогии – комедию-фарс о двойнике Б.Ельцина, по существу самозванце, правившим Россией с 1996 года, но на этот раз не поступило сигнала свыше. Самое интересное, что позже о загадке ельцинского двойничества стали писать газеты «Дуэль» и «Завтра», а депутаты А.Салий и В.Илюхин дважды поднимали этот вопрос на заседаниях Государственной Думы РФ. Не хватило лишь 5 голосов (проголосовало 221, а нужно было 226), чтобы создать соответствующую комиссию для изучения засекреченной истории болезни Б.Ельцина.
      11 сентября 2001 года весь мир в прямом эфире наблюдает по телевидению, как в две башни в нью-йоркском Манхеттене врезаются самолеты и с замиранием сердца следит за их обрушением. Уже через полчаса начинается всемирный крик, что это атака арабских террористов. Д.Валеев в эти часы говорит о том, что это провокация, организованная американскими спецслужбами и их агентурой; цель – нанести, воспользовавшись предлогом, очередной удар по Ближнему Востоку и закрепиться в Ираке и Афганистане и в целом в Азии. Через 5 дней, 16 сентября, он пишет статью «Монстр терроризма взращен спецслужбами», а 21 сентября публикует ее в газете «Восточный экспресс», где подробно рассказывает о терракте в Америке и его тайной подоплеке. Лишь спустя месяцы о такой версии событий 11 сентября заговорят в мировой прессе некоторые авторы.
      В августе 2000 года в Баренцевом море взорвалась атомная подводная лодка «Курск». Точка зрения писателя, высказанная им тогда же: «Курск» не взорвался, а был намеренно взорван. Это диверсионный самоподрыв. Результат спецоперации НАТО и ЦРУ США вкупе с агентурой в Военно-морском флоте России» («Чуда не произошло…», о трагедии в Баренцевом море, связанной с гибелью подлодки. – «Республика Татарстан», 22 августа 2000 года). По расчетам организаторов акции должна была произойти ядерная катастрофа наподобие Чернобыльской, вот мнение писателя. Россию, как страну, неспособную контролировать свои ядерные силы, по решению ООН оккупировали бы войска НАТО – таков замысел. Россия под колпаком. Вековая цель Запада достигнута. Но система защиты ядерного реактора подлодки выдержала чудовищный удар. Реактор не развалился. Ядерной катастрофы не произошло.
      Откуда писателю из Казани дано знать все это?
      Теперь в старости, в уединении уставший от жизни, больной писатель хочет разобраться в природе дара провидения, отпущенного ему природой. И в природе дара других людей, аналогичного собственному.
      Логизированное сознание совершает отдельные прорывы к истине, проясняет детали, уточняет нюансы мироздания, тогда как мышление на абстрактно-интуитивных уровнях уже априорно, внеопытно знает все. Конечно, подчас это все выразить во внятных образах невозможно, легче вообразить. Как бы перешагивая черту логики. Представимо ли то, что внесловесно, даже внеобразно? В человеке, вероятно, уже заложено Богом врожденное, внеопытное знание обо всем, нужно только взять, извлечь его из себя.
      Вот о какой литературе мечтает в эти годы писатель. О пророческой литературе, извлеченной из себя.
      Человек «знает» о мироздании, о мирах, населяющих его, и о себе, возможно, не меньше, чем вообще содержится в нем информации. В принципе человек, согласно его точке зрения, есть отражение универсума, модель Абсолюта. Модель Бога – Не Бога.
      Скрытая потенциальная духовность разлита в мире. И, возможно, она предоставляет право черпать человеку знания из самых глубин Вселенной. Без хитроумных, фантастических по сложности приборов. Одной лишь волей, проникновением сознания, достигшего своего максимума.
      Писатель часами внимательно наблюдает за поведением котенка Ники. Ника, необыкновенно общительная и дружелюбная – его друг. Как полноправный член семьи, она завтракает и обедает за общим обеденным столом. У нее свой стул, на который не садится никто, кроме нее. Стоя задними ногами на стуле и опираясь лапками о стол, она кушает из своего блюдца, расположенного на столе, вместе со старым Бармалеем. Общение идет при минимуме слов.
      – Смотри, насколько точно Ника соизмеряет напряжение мышц для полета к цели. Она точно знает расстояние. Ее истины вне слов и знаков – врожденные. Она изначально «знает» мир, в котором начала жить. Каждая тварь бесконечно разнообразного животного мира рождается уже со знанием всего. Почему мне было так интересно разговаривать с внуками, когда им было пять-шесть лет? Я обсуждал с ними философские темы! Возможно, в младенчестве дети понимают гораздо больше, чем мы, взрослые?
      Для него важен теперь не внешний мир с его преходящими интересами и частностями, а другая внутренняя реальность, которая как бы скрывается под поверхностью внешних форм. Реальность, вероятно, более действительная, чем мир видимый. И в ней – тайна.
      В минуты и часы отдыха писатель перечитывает классиков: Тургенева, Достоевского, Чехова, Лермонтова, Бунина, Горького.
      Он увлекается изучением древних цивилизаций и цивилизаций инопланетных или субпланетных, с которыми человечеству придется столкнуться в будущем в резком конфликте. Он считает, что племя людей посеяно на Земле. С одной стороны, мы плод длительный эволюции в течение миллионов лет в разных климатических зонах Земли, с другой, одновременно в своей далекой праистории пришельцы, заброшенные из неведомых глубин Неба. Древние хранили память об этом. У атцеков Кецалькоатль – и божество по своей природе, и одновременно человек, обладавший земной телесностью и неземными знаниями, посол неких высших сил. Даже если взять сравнительно недавнее время и фигуру Иисуса, прозванного Божьим человеком или Христом, это вероятно так. Для людей начала нашей эры это и человек, и вместе с тем и сын Бога. Здесь тоже Д.Валеев слышит отголоски древней памяти о небесном происхождении человека на Земле. Его интересует и вопрос происхождения Богов, столь разнящихся в разные века и в разных пространствах Земли в представлениях людей. И одновременно в чем-то подобных друг другу.
      У древних авторов он вычитывает: «Удались в уединение, дабы, устранив негативные последствия, в тебе укрепился дух. Коли в тебе не будет отвлекающих мыслей, то увеличится истина…»
      Как человеку, полюбившему одиночество, находящемуся в затворе, эта мысль близка ему.
      И еще один совет древних он записывает для памяти на бумагу: «Отказаться от этой жизни. Расстаться… И постоялый двор твоего тела окажется покинут постояльцем – сознанием».
      Лет сорок назад, еще будучи молодым, писатель мечтал о создании Института человека. Идеи, обуревавшие его, требовали проверки. Теперь он сам в своем лице представляет Институт человека. И подвергает последней проверке себя.
      Что такое «Я»? Тот ли отягощенный бытом человек, которого мы видим каждый день в зеркале? Или то «Я», что скрывается за этой преходящей маской, носитель некоего сакрального смысла, частица божества – антибожества, Бога – Не Бога? По Валееву Бог и Не Бог, или Дьявол, их взаимодействие, мерцание определяют существование мироздания со всеми населяющими его мирами, человек – частица Абсолюта, его бесконечного тела.
      Человеку нелегко представить, что самые великие тайны и откровения лежат не только во внешнем мире, но и внутри человеческого «Я» в потенциально-нереализованном, свернутом в точку виде. Проще вообразить страну мудрости за пределами «Я», ища скажем, Шамбалу где-то в Тибете и Гималаях или в аналоге святой территории русском Беловодье на Алтае, но не в себе самом. Старый писатель ищет страну мудрости в себе.
      Он снова пишет роман, но это роман без слов и письменных знаков, без фабулы и образов. И он, Диас Валеев, а может быть, уже не Диас Валеев, есть в одном лице и творец, и единственный читатель.
      Этот роман тоже мерцающий – то ли он есть, то ли нет.
      Но реальная жизнь со своими проблемами и трудностями не хочет отпускать его на свободу.
      Апрель 2009 года. Полностью подготовлен к печати шестой том его восьмитомника – «Записки бодрствующего». Директору издательства нужно только дать свое «добро», а главному редактору поставить на наборе свою подпись – и подготовленная к изданию рукопись должна пойти на типографские станки. Но «Записки бодрствующего» задерживаются на столе директора издательства.
      В апреле Валеев узнает, что, оказывается, уже с ноября 2008 года издательство выполняет только заранее проплаченные заказы. На пути остальных рукописей – красный свет. Мировой финансовый кризис. У издательства нет денег.
      Оставшиеся два тома надо переводить на электронную форму и затем все три последних тома запускать на свой веб-сайт в Интернете. Но на это тоже нужны деньги. А денег нет и у Валеева. Выяснилась и еще одна проблема. Оказывается его сайт в Интернете скомпонован не совсем профессионально и грамотно. Предстоит большая работа и здесь.
      В последний год серьезную моральную и техническую помощь по подготовке рукописей, их перевод в электронную версию ему оказывает бывший офицер-оперативник ГРУ СА, воевавший в Афганистане, Пакистане, Африке, бывший сельский учитель биологии, поэт Евгений Сизов. Сам Д.Валеев в компьютерных делах не специалист. Ему остается уповать только на помощь друзей.
      Светлое событие апреля 2009 года – выход в свет книги философа Равиля Исхакова «О философской эссеистике Д.Н.Валеева», объемом в 15 авторских листов или в 242 страницы. Книга выходит в Казанском издательстве «Хэтер». Серьезное исследование о Валееве как философе.
      В начале мая 2009 года Александр Воронин увозит Д.Валеева на машине на его дачу в Займище. Более десяти лет он не приезжал туда, не хотелось, и вот теперь живет там в уединении вместе с кошкой Никой. В памяти оживают воспоминания о жизни здесь в прежние годы – другие кошки обитали тогда с ним, собаки, жива была мать, жив был отец, и дочки были еще совсем маленькими. На книжных полках на даче – множество толстых журналов 70-х, 80-х годов прошлого века, Валеев перечитывает их. Продукты привозит их Казани жена Д.К.Валеева и младшая дочь Дина. Через месяц, в начале июня, А.Воронин увозит его домой в Казань. Валеев полагал, что живя на свежем воздухе, он окрепнет, но возвращается домой еще более ослабевшим физически, чем был.
      На следующий день Д.К.Валееву кладут в больницу в хирургическое отделение в связи с резким обострением тромбофлебита. Валеев не может посещать свою жену, хотя больница находится метрах в 400-х от дома. Нет сил. Переговариваются по телефону.
      15 июня в семье Валеевых едва не случилось непоправимое.
      Д.К.Валеевой проводят в больнице курс лечения, назначают исследование в кабинете УЗИ, однако в течении всей недели не приглашают туда. И только утром 15 июня, в понедельник, ее, наконец, просят спуститься на первый этаж в кабинет УЗИ. Оттуда, требуя не шевелиться, ее немедленно доставляют в хирургическое отделение уже на коляске и везут прямо в операционную. В ноге оторвался тромб и начал по вене сначала по голени, потом по бедру свое смертельное восхождение к сердцу. Операция требуется незамедлительно. Д.К.Валеева едва успевает сказать по мобильнику мужу о том, что происходит с ней. Все решают минуты. После окончания операции хирург скажет Д.К.Валеевой: «Мы спасли Вам жизнь. Вы родились под счастливой звездой. Все могло оборваться в любую минуту».
      22 июня, после снятия швов она возвращается домой. Писатель и его жена молча стоят в прихожей и смотрят друг на друга.
      – Вместе... И живые, – наконец произносит он.
      Оба понимают, что этой встречи могло не быть.
      30 июня 2009 года, в канун своего 71-летия Валеев звонит в Татарское книжное издательство Ф.Замалетдиновой, заведующей художественной редакцией. Начались ли какие-то подвижки? Что слышно? Нет, все застыло на месте. Издательство не финансируют. Кризис.
      Писатель все чаще сетует на полное отсутствие сил. Все труднее и мне писать биохронику. Тоже нет сил. Неизвестно, смогу ли закончить это документальное повествование.
      – Надеялся успеть при жизни издать все тома. Но, вероятно, Бог бережет меня, предохраняя от возможной человеческой ненависти – говорит писатель. – Последние тома чрезвычайно опасны.
      – Зачем же их издавать?
      – Не знаю. Это выше меня.
      Через несколько дней он скажет:
      – Надо как можно быстрее делать электронную версию последних томов и забросить их в Интернет на свой сайт. А потом, может быть, связаться с московским издательством. Жаль, нет сил самому поехать в Москву. – И еще через несколько мгновений. – Восемь томов это мой подарок человечеству. Другой вопрос, способно ли человечество правильно оценить его?
      Границы жизни писателя, философа, вестника новой религии – 1938 – 20...
      Диас Валеев в весьма непростых условиях жил жизнью свободного человека. Над ним никогда не было никакого начальства. Он создавал тексты действительно опасные для жизни, запретные, невозможные. Он не страшился противостояния с миром. Его вели всегда только собственные убеждения. Недаром одна из газет во врубке к интервью с ним назвала его самым свободным российским писателем.
      Чужой среди чужих, вестник Бога будущих поколений, уйдя за черту бытия, он, возможно, наконец-то обретет статус своего среди своих. И это будет его величайшая награда.