Диас Валеев

Творчество Диаса Валеева.

15. Бог, Антибог, числа Фибоначчи

Снова размышляю о Боге и Антибоге. Каковы их взаимоотношения? Являются ли они оба первичными или кто-то из них вторичен, как бы тень своего антиподного двойника, его следствие? Говорят: Дьявол есть отсутствие Бога. Но можно сказать и обратное: Бог есть отсутствие Дьявола. Что вернее? Или неверно ни то, ни другое, и последние — не объективные образования, органически присущие материи, а всего лишь субъективный фантом человека, впрочем, сопровождающий его на протяжении всей истории? Или все-таки сознание материи, как любое ее свойство и как всякое сложное явление, согласно закону «раздвоения единого», объективно расщепляется на две антиподных паритетных ипостаси — условно говоря, божественное и антибожественное? Вопросов, важных и менее важных,— всегда тьма. И среди них может быть и такой: являются ли понятия Бога и Антибога, или Дьявола, жестко очерченными, постоянно равными самим себе и всегда ли они выражают строго одно и то же?
Скорее всего, пожалуй, понятия «Бог» и «Небог», или «Дьявол» представляют собой нечто вроде «константного ядра» (я беру эти термины из общей теории систем), «облакоподобная же оболочка» смысловых оттенков у разных народов и в разных религиозных парадигмах, возникающих в разное время на эволюционной кривой развития человечества, составляет всегда некоторой момент неопределенности. В результате мы наблюдаем сложную диалектику перехода этих категорий материи друг друга (я имею в виду именно такие реалии материи, как Бога и Дьявола), их взаимное «свечение друг в друге».
Собственно, все это, наверное, вопросы к теории об организационных свойствах материи, т.е. о способах и способностях материи «упаковывать» самою себя в процессе развития и саморазвития в какие-то строго определенные структуры и законы. Вероятно, как есть правила «упаковки» в некие стратегические формулы таких фундаментальных свойств материи, как пространство, масса, время, изучением чего занимается наука, так, очевидно, есть аналогичные правила, «упаковывающие» в некие формулы, в том числе, в формулы Бога и Дьявола, и такого феномена материи, как большое или супербольшое сознание, «раздвояющееся» в природе на божественное и антибожественное начала.
Организационные свойства материи абсолютно не изучены. До сих пор, пожалуй, считают, что таких свойств у материи и нет. По-моему, лишь в моих проповедях фигурирует вообще такое понятие, как «организационные свойства». Поразительно: хотя «презентация» категории «иерархия» произошла во второй половине V века в трактатах Псевдо-Дионисия Ареопагита, эта категория, составляющая одно из важнейших организационных свойств материи, всегда находилась на периферии внимания науки. Представление же понятия «неиерархия», составляющего необходимое дополнение первого понятия, состоялось всего полтора-два десятка лет назад; до этой поры это фундаментальное организационное свойство материи вообще отсутствовало в научном обиходе. В знании о материи сияла брешь.
Ныне в оборот вводятся принципиально новые общенаучные типы понятий. Среди них и такие понятия, как «иерархия», «неиерархия». Но динамика развития научного мышления требует введения в научный обиход и таких новаторских категорий, как «Бог», «Небог», или «Антибог».
В одной из проповедей я уже говорил: сознание следует рассматривать как неотъемлемое свойство материи, и можно легко вообразить такую материальную структуру, в которой это свойство может быть явлено в запредельных для человеческого восприятия степенях.
Подобный взгляд на материю существовал у К.Циолковского, который утверждал: «Я не только материалист, но и панпсихист, признающий чувствительность всей вселенной. Это свойство я считаю неотделимым от материи. Все живо, но условно мы считаем живым только то, что достаточно сильно чувствует». Да, феномен большого или супербольшого сознания можно рассматривать в этой связи и как проявления Бога. А Антибог? Где его место? Не есть ли и Антибог — тот же самый феномен супербольшого сознания, но другой направленности?
Если мы в своем анализе материального мира не найдем место Антибогу, то станет проблематичным и положение Бога. В природе развиты как созидательные, конструктивные процессы, так в равной мере и разрушительные, деструктивные. Следовательно, и те, и другие необходимы природе как целому?
Во всех традиционных мировых религиях, кроме, пожалуй, только зороастризма, концепция Антибога, как паритетного по силе двойника и вечного оппонента Бога, разработана чрезвычайно слабо. Лишь в учении Заратустры мы видим, как равноправных творцов всего существующего, бога света и добра Ахурамазду (Ормузда) и бога тьмы и зла Анхра-Майнью (Аримана): «Воистину есть два первичных духа, близнецы, славящиеся своей противоположностью. В мысли, в слове и в действии —они оба, добрый и злой... Когда эти два духа схватились впервые, то они создали бытие и небытие, и то, что ждет в конце концов тех, кто следует пути лжи,— это самое худшее, а тех, кто следует пути добра, ждет самое лучшее. И вот из этих двух духов один, следующий лжи, выбрал добровольно зло, а другой — дух святейший, облаченный в крепчайший камень, сам выбрал праведность...».
И вот минуло две с половиной тысячи лет со времени бытия Заратустры, и я снова задаюсь вопросом: кто курирует в природе такие процессы и состояния, как развитие, изменение, прогресс и регресс, различие, неравенство и ассиметрию, качественно-количественные перемены в сторону усложнения или упрощения, детерминацию, дискретность, изменение как возникновение и уничтожение, многоуровневость, преемственность, развитие от высшего к низшему и от низшего к высшему, системность, субординацию, управление, координацию, конкуренцию? Вероятно, куратором всех этих природных процессов, имеющих быть на всех уровнях существования, является та часть сознания материи, которую мы именуем Богом?
Как видим, у него чрезвычайно много дел во Вселенной. Но столь же много дел и у той части сознания материи, именуемой нами условно Антибогом, или Дьяволом, которая курирует такие процессы и состояния, как неразвитие, бесконечные прогресс и регресс, тождество, качество без количества и количество без качества, вероятность или случайность в развитии, непрерывность изменений, возникновение без уничтожения и уничтожение без возникновения, одноуровневость и безуровневость, отрицание преемственности, бесконечное восхождение к высшему или бесконечное нисхождение к низшему, бессистемность или систему хаоса и дезорганизации, несубординацию или анархию, некоординацию, неуправление, не конкуренцию.
Как видим, и у Дьявола, или Антибога, дел во Вселенной чрезвычайно много.
Но есть еще и третья группа сложных природных процессов и состояний, которые Бог и Дьявол курируют вместе, как бы на «паевых началах»: это процессы развития — неразвития, изменения — сохранения, прогресса —регресса, тождества — различия, качества — количества, детерминации — вероятности, дискретности — непрерывности, возникновения — уничтожения, многоуровневости — одно- или безуровневости, сохранения — несохранения, системы — несистемы, субординации — анархии, координации — некоординации, управления — неуправления, свободной конкуренции — взаимного компромисса.
И эти процессы тоже бытуют на всех мыслимых и немыслимых уровнях существования в универсуме.
В старых традиционных религиях Бог же обычно занимается не своими «боговыми» делами, которых, как видим, не счесть, а дрязгами и делишками, пожалуй, одно-го только человека, да и ведет себя часто подобно человеку.¬ У Бога иудаистов Яхве порой нет других забот, как прев¬ращать женщин в бесплодных: «И сказала Сара Аврааму:¬ вот господь удержал меня от рождения», иногда же он, напротив, способствует рождаемости: «И помолился Авра¬ам богу, и исцелил бог Авимелеха, и жену его и рабынь его, и они стали рождать». Этот же Яхве не может обойтись без того, чтобы заставить всех его последователей пройти процедуру обрезания. Бог-Отец христиан в постоян¬ных думах о человеке, забыв, вероятно, о Вселенной, посылает к людям своего Сына, чтобы тот взял на себя их грехи: «И глас был с небес: Ты Сын Мой Возлюбленный, в Котором Мое благоволение». У кришнаитов Господь Кришна, по словам Свами Прабхупады, тоже «нисходит на землю главным образом для того, чтобы вновь утвердить истинную цель жизни человека — когда человек забывает о ней». Наставник всех дел и мыслей мусульман Аллах также до предела антропоморфен: самая большая головная боль у него, пожалуй, это сомнение, уверовал в него народ аравийской или не уверовал: «Те, которые не веруют, подобны тому, который кричит на тех, что не слышат ничего, кроме зова и призыва: глухи, немы, слепы!..»
Новая универсалистская панрелигия, разумеется, отбрасывает такие представления о Боге как безнадежно устаревшие и отвечавшие мышлению человека, жившего на Земле полторы-три тысячи лет назад. Конечно, сегодня в своем мышлении о Боге нужно исходить из представлений о мироздании, адекватных концу II — началу III тысячелетия. Но не выше по уровню были прежде и идеи Антибога, или Дьявола. Традиционное представление об этом мировом персонаже: великий, редкостный пакостник, только и думающий, как бы досадить человеку и совратить его.
Вот образ жизни Антибога в воображении Шарля Бодлера:

Гравюры Альбрехта Дюрера, Ганса Бальдунга Грюна, «Шабаш» Франсиско Гойи добавляют еще какие-то черты в характеристику не столько сатанизма Антибога, сколько сатанизма самого человека.
Даже божественные сюжеты, где главный персонаж Бог, микрочеловек порой превращает в свою проти¬во¬полож¬ность, в грязь. Что же говорить о сюжетах, где главный персонаж Небог, или Дьявол? Примитивные, убогие представления микро- и макрочеловека о втором основном герое мироздания, естественно, отдают еще большей мерзостью.
Мой тезис — именно микрочеловек превращает Небога, или Антибога, в отвратительного Сатану, предельно антропоморфизируя его «душу и облик», как антропоморфизирует в своих религиозных представлениях и Бога:

Роберт Саути.

— И ты хочешь дать людям не только новую универсальную единую религию, но и вкоренить в их сознание, сплошь забитое безнадежно устарелой ветошью, принципиально новые представления о Боге и Небоге?!
— Да. Ты специалист по вопросу Порядка и Хаоса во Вселенной. А я, скажем так, вестник Сверхбога. Давай и поговорим, как специалисты по земным и небесным вопросам. Твое видение проблемы Иерархии — Неиерархии совпадает с моим видением Бога — Небога. Но ведь вполне¬ может быть, что мы говорим с тобой об одном и том же?
Да, я снова продолжаю беседу со своим старым другом, доктором философских наук Эдвардом Хакимовым:
— Видишь ли, одно из важнейших обобщений Гегеля, связанное с процессом меры и имеющее непосредственное отношение к проблеме иерархии, это — представление о скачке. Качество, возникающее в результате количественных изменений предшествующей меры, есть нечто новое. Переход же от старого качества к новому —скачок, разрыв в бытии. Что это значит применительно к Порядку и Хаосу, к Богу и Небогу? А то, что между тезисом (Порядок, Иерархия, Бог) и антитезисом (Хаос, Неиерархия, Небог), а затем третьим состоянием синтеза (Порядок — Хаос, Иерархия — Неиерархия, Бог — Небог) существуют разрывы, дискретные скачки. Закон отрицания отрицания — он применим и к рассматриваемым нами объектам — это закон, в котором развитие представлено с его структурной стороны как движение, идущее в схеме троичного ритма, порождаемого борьбой противоположностей. Развертывание данного закона применительно, как ты говоришь, к организационным свойствам материи, т.е. к Порядку и Хаосу как ее структурным видам, к Богу и Небогу как определенным направленностям такового свойства материи, как сознание, осуществляемое в соответствии с содержанием классической триады, должно включать в себя моделирование первого и второго отрицания, наблюдение сохранения, преемственности, возникновения нового качества с обоснованием фаз цикла, отношений между фазами, самими циклами. Ты прав, такие феномены материи, как сознание, нужно изучать во всех его проявлениях и на всем материальном субстрате.
— Да, но, кроме того, я утверждаю: и такие феномены сознания материи, как, условно говоря, Бог и Небог, должны тоже изучаться научными методами.
— Мне трудно конкретно говорить о Боге или Небоге. Лучше, наверное, взять в качестве модели некий идеальный объект или некую систему. Понятие идеального объекта может распространяться на все. В соответствии с законом отрицания отрицания развитие любой системы осуществляется циклами, причем каждый из них трехфа¬зен — исходное состояние, превращение системы в свою противоположность, что соответствует отрицанию, и, нако¬нец, отрицание отрицания, или превращение возникшей противоположности в свою противоположность. Развитие¬ связано с возрастанием неустойчивости. В концепции иерархии это нарушение симметрии идеального объекта. В концепции Бога — нарушение симметрии сознания, потеря целостности. То есть, применяя твою терминологию...
— Можно сказать, что нарушение симметрии сознания материи,— перебиваю я,— это нечто вроде отделения от Бога, рассматриваемого как определенный тип сознания, Небога, т.е. типа сознания с иным знаком? Иначе говоря, это как бы акт порождения Небога в качестве необходимого противовеса?
— В каком-то смысле — да. И предел возрастания неустойчивости системы при этом совпадает со второй фазой цикла, что говорит об истощении внутренних резервов системы. В антитезисе система, становясь противоречивой, теряет статистическую устойчивость. При этом создаются условия для перехода системы на новый уровень. В процессе развития прежнее целое рано или поздно утрачивает свою устойчивость и уступает место новому типу целого. Постоянное превращение целого в часть есть непрерывное самообновление системы.
— Если конкретизировать, то, предположим, превращение супербольшого сознания, каким может быть наделена какая-то материальная структура, в отдельные части, т.е., условно говоря, в Бога и Дьявола, и превращения этих частей в новый тип целого, это естественный цикл развития данной материальной структуры?
— Превращение целого в часть в третьей фазе цикла составляет также условие для возникновения полицентричности развития, то есть зарождения новых центров, новых почек. Неустойчивая система борется не просто за выживание, а за переход на качественно иной уровень существования.
Как сказал один казанский поэт-философ конца ХХ века Натан Солодухо:

Неоднородность — основа для рождения и Бога, и Небога. И еще об одном надо упомянуть. Многократное преобразование целого в часть, отражая некий парадокс развития, выступает методологическим основанием автопоэзиса — идеи о самовоспроизведении, самообновлении живой материи. Причем, чем более высокоорганизованной является форма движения, тем относительно быстрее темпы ее качественных преобразований. Что это значит? А это значит, что человечество по мере развития приобретает ускорение. Какие же выводы? А выводы таковы: из механизма саморазвития следует невозможность существования как жестко детерминированного мира, включающего в себя Вселенную, так и хаотического устроения ее структуры. Единая генеральная линия развития не может охватить одновременно как жестко детерминированное изменение всю структуру Вселенной. Поэтому следует говорить об одно- и разнонаправленности развития, вероятностных отношениях и жесткой детерминации одновременно, квантовании пространства и времени, единстве замедления и ускорения...
— И единстве иерархии и неиерархии и взаимосплетенности Бога и Небога?
— Да.

Тот же Н.Солодухо. Конкретно-всеобщая природа этой и подобных концепций основана на идее нарушения и сохранения симметрии. В сути своей это теория развития всех реальных и идеальных систем. Она относима ко всем явлениям. Феномены духовной составляющей мироздания или, по другой терминологии, большого сознания, которые ты именуешь божественным либо антибожественным — при всей условности опять же подобных терминов — также подчинены общим законам. Вне законов они существовать не могут.
— Понятие Бога без антиномии, следовательно, бедно по содержанию, и как бы не легитимно? Оно не раскрывает специфики изменения системы?
— Да, для симметрии необходимо некое антиподное понятие. Причем методологическая сущность его будет заключаться в его противоположности Богу как специфическому стимулу развития. Но при этом Небог не отрицает Бога как развитие. Однако в процесс развития он вносит неопределенность, которая служит основанием для выбора путей и разнообразия форм. В этом плане Небог обогащает представления о хаосе, вероятностных отношениях, бесконечном тождестве или неопределенном различии, количестве, оторванном от качества и проч. В обобщенном виде Небог, а по моей терминологии, неиерархия, есть неразвитие, случайность, которые однако дополняют и обогащают процессы развития...
Мы говорим еще долго, опять и опять возвращаясь к некоторым нюансам новой концепции. В общем-то такой подход выстраивает непрерывно-дискретную, иерархическо-неиерархическую, божественно-небожественную структуру мироздания, которое есть как бы результат развития его свойств, «раздвояющихся» на паритетно-антиподные части, находящиеся друг с другом в состоянии борьбы — компромисса. Двигательную силу процессу развития придает возрастание неустойчивости систем на более высоких уровнях организации, что компенсируется в конечном счете ускорением эволюции мира в целом.
Еще один важный тезис: подобные преобразования осуществляются в природе по законам красоты. Красота, вероятно, является атрибутом объективной реальности, еще одной чертой организационного свойства материи.
По Гегелю, «высшая красота состоит в совершеннейшем развитии всех сторон индивидуальности согласно одному внутреннему принципу». Поиск же этого принципа неизбежно выводит на золотую пропорцию, или числа Фибоначчи, философская интерпретация которых открывает путь к постижению меры гармонии во взаимоотношениях и таких частей мирового сознания, как Бог и Небог.
Здесь я воспользуюсь наработками еще одного казанского философа конца ХХ столетия Рустама Мурсалимова.
Мы сидим, как всегда при философских беседах, за чашкой крепкого чая, и философ рассказывает мне о волшебных свойствах чисел Фибоначчи.
— Числа Фибоначчи это такой ряд, где каждое новое число, начиная с третьего — 1, 2, 3, 5, 8, 13, 21, 34, 55...—складывается из суммы двух чисел предыдущих, составляющих в процентном отношении: меньшее число примерно 38%, а большее — примерно 62%. Отношение соседних чисел этого ряда — любого большего числа к соседнему меньшему — в пределе стремится к золотой пропорции, равной 1,618. К сожалению, человек почти совсем не пользуется соотношениями золотых чисел Фибоначчи, тогда как в них лежит ключ к возможному счастью и гармонии. Слепота и глухота человека к красоте поразительны.
— Значит, насколько я вас понял, если кто-то хочет, скажем, создать семью, то идеальные отношения между мужем и женой, отвечающие золотой пропорции, это —62% полной взаимозависимости друг от друга и 38% свободы?
— Да. А отношение не-свободы каждого человека, входящего в семейный союз, к его свободе должно в идеале равняться 1,6. И в этом случае у вас будет прекрасная семья.
— С этой точки зрения социализм в идеале это 62% общенародной собственности, твердого плана и государственного регулирования и 38% рынка и частной инициативы. А идеальный капитализм, как зеркальное отражение, должен нести в своих структурах 62% чисто капиталистических ценностей, но 38% ценностей социалистических (государственная собственность, социальные блага и государственные гарантии человеку). С этой точки зрения рождение всякой новой крупной теории, в том числе религиозной, должно содержать в себе примерно те же соотношения консервативных и новаторских идей. Я правильно понимаю вас?
— Да, и если все это соблюдается, то мы сталкиваемся с проявлениями истинной красоты в творениях природы и человека, будь это создаваемое нами общество или философско-религиозная концепция, или семья.
— Да, но золотые числа Фибоначчи применимы и к рассмотрению взаимоотношений между Хаосом и Порядком во Вселенной, между иерархическими процессами, выстраивающими Вселенную на основании детерминации и взаимной координации, а с другой стороны, неиерархическими процессами, творящими ту же самую Вселенную и в тот же самый момент времени на основании вероятности и случайности...
Взаимоотношения Бога и Небога, или Антибога, или Дьявола, тоже танцуют вокруг золотой пропорции, обусловливаемой числами Фибоначчи. В идеале совершенный мир в прямом (Бог) или зеркальном выражении (Антибог) должен отвечать этой золотой пропорции.
Мир, в котором, условно говоря, 62% небожественного материала и 38% божественного,— это небожественный мир. А мир, в котором 62% божественного состава, а 38% небожественного, это уже мир божественный.
Подумать только, к каким выводам может привести открытие итальянца Леонардо из Пизы по прозвищу Фибоначчи («сын доброй природы»), которое он совершил в 1202 году, выращивая кроликов. Оказывается, здоровые кролики при определенных условиях воспроизводят себя согласно числовой последовательности, складывающейся из чисел Фибоначчи. Похоже, этим числам подчинено все. Семена на диске подсолнечника расположены так, что их положение образует рисунок пересекающихся кривых. Одни кривые закручены в одну сторону, другие — в противоположную. И всегда в пропорции: 55 к 34, 34 к 21, 21 к 13, то есть в пропорции, равной 1,618. Тополь, дуб, груша, орешник, ива, ель, кактус программу своего развития также подчиняют числам кроликовода из Пизы. Расстояния от пупка нормально сложенного человека до пят и до макушки головы тоже связаны отношением 38% и 62%.
Но меня интересует не столько архитектура человечес¬кого тела, сколько архитектурное строение человечества.
Рассматривая эволюцию человека от микро- к мак¬ро-,¬ а затем к мега состоянию, можно заметить: та структура мироздания, в которой действует человек, развивается, условно говоря, от небожественного состояния к божественному. На протяжении всей истории человеческой расы идет как бы постепенная перемена знака.
Но структуры, выстраиваемые материей согласно соотношениям золотых чисел Фибоначчи, в их крайних зеркальных выражениях (небожественный мир и божественный мир) это — идеальные структуры. В жизни же мы постоянно встречаемся с отступлениями от золотой пропорции. По существу жизнь есть всегда ее нарушение. Особенно жизнь человека.
Золотая пропорция соблюдается в природных процессах, и поэтому все совершаемое и творимое природой прекрасно. Человек же приближается к золотой пропорции только в творениях своих гениев, заурядная же практика его жизни, порой лежащая весьма далеко от чисел Фибоначчи, часто безобразна.
Мегачеловек в этом смысле предстает певцом и строителем золотых пропорций в мире.
Но что дальше? — может спросить меня ищущий. Ведь мир пульсирует, и, дойдя до идеального божественного состояния, в нем неизбежно начнется новая перемена знака.
Дальше — новый грандиозный цикл бытия.
В древних ведических гимнах, созданных человеком две с половиной — три тысячи лет назад, прозвучали уже первые догадки о катаклизмах такого рода.

6.04.1992.