ПРИКЛЮЧЕНИЯ ДВУХ ГЕРОЕВ

Похищение героя

      Да, бывает всякое. Случается, что спасаешь от бандитов попавшую в беду в далекой Австралии маленькую девочку, а у себя на родине сам попадаешь в бандитскую ловушку.
      События происходили так. Недалеко от нашего двора, за квартал, есть одно оживленное место, где обыкновенно с утра до вечера кипит народ,— там сходятся трамваи нескольких маршрутов и возвышаются несколько киосков с пирожками, мороженым, газетами и пункт «Ремонт обуви».
      Почти каждый день Тимур бегал туда за мороженым.
      Вот и в этот раз, выбравшись из толпы, он остановился на краю тротуара и, вонзив в вафельный стаканчик палочку, отправил в рот первую порцию лакомства.
      Тимур даже не заметил сначала, что рядом остановились вишневые «Жигули».
      Дверца раскрылась, из машины выглянул улыбчивый пожилой мужчина в соломенной шляпе.
      — Мальчик, не знаешь, где здесь находится детская библиотека? Меня назначили туда директором, а я вот все езжу вокруг и не могу найти ее.
      — Да вон смотрите, за теми домами,— сказал Тимур.— Поедете по этой улице, у следующего перекрестка свернете направо, а там будет въезд во двор с аркой. Вы нырнете в эту арку и напротив школы увидите желтое здание. В нем и библиотека.
      — Ой, как сложно! У меня никудышная память, и я ничего не запомнил. Может, ты сядешь ко мне в машину и покажешь, если только не спешишь и тебе идти в ту же сторону?
      Человек так простодушно и доверчиво смотрел на мальчика, что мальчик согласился.
      Он залез на заднее сиденье и сказал:
      — Прокачусь. Как бы мне только у вас в машине чехол мороженым не испачкать.
      Мужчина за рулем засмеялся:
      — Учти, я чистюля! Постарайся уж, не накапай.
      Между тем на перекрестке «Жигули» вдруг свернули не направо, а налево и помчались совсем в другую сторону.
      Тимур удивленно посмотрел на дорогу, потом взглянул на шофера:
      — Почему вы свернули сюда? Надо же было поворачивать направо!
      — А я передумал,— захохотал водитель.— Давай лучше смотаемся сначала ко мне домой.
      — Никуда я с вами не поеду. Останавливайте машину.
      — Да рад бы! — смеялся веселый человек.— Тормоза вот только не работают. Видишь, давлю на педаль, а она, проклятая, ни в какую. Затормозить никак не могу.
      Но тут на перекрестке, к которому они приближались, на светофоре зажегся красный свет. Впереди стояло несколько машин, и затормозить пришлось.
      Воспользовавшись этим, Тимур распахнул дверцу и метнулся из машины на тротуар. Но не тут-то было: веселый незнакомец сразу же бросился за мальчиком, поймал его и на глазах у всех,— вокруг было множество людей,— опять потащил Тимура в машину.
      — Пусти! — кричал Тимур.— Никуда я не поеду!
      — Ах ты, негодник! Не слушаешься отца? Позоришь меня перед всеми! — у незнакомца от возмущения затряслись руки, а на глазах даже выступили слезы.
      — Какой ты мне отец? Ты не отец! — кричал мальчик.
      — Я не отец? Вкалываю дни и ночи на вас, паразитов, ни сна, ни отдыха не знаю, и — не отец?! Смотрите, люди добрые! Вот как их в детсадах воспитывают! Вот что значит в самую рань отрывать детей от материнского подола да отцовой руки!
      Рядом остановилась баба в цветастом платье:
      — Всыпь ему хорошенько по заду! Уже в шесть лет не признают отца!
      Замедлила движение и старуха с клюкой, укоризненно покачала белой мудрой головой:
      — Конец света настает! Никого оне, нонешние, не признают, окромя Дьявола!
      — Чего вы лезете? Какой он мне отец? — кричал Тимур.
      — Я тебе покажу, какой я отец! — незнакомец скрутил мальчика и с размаху швырнул его снова в машину.
      «Жигули» тут же рванули на зеленый свет.
      Через полчаса незнакомец и мальчик остановились на окраине города возле новенького особняка с высоким забором.
      Крепко держа Тимура за ворот рубашки, незнакомец провел его в одну из комнат, посадил на диван.
      — Ловко я их одурачил, этих глупых баб и старух! И тебя заодно! — он все никак не мог успокоиться, был доволен и раскатисто смеялся.— Вот так, сынок! С таким папашей, как я, не пропадешь. Ты меня не бойся. Я добрый и веселый,— говорил он Тимуру, защелкивая одни наручники на его руке, а другие, висевшие на конце длинной цепи, на своей. — Это чтобы ты не убежал! Есть хочешь? Небось проголодался?
      В большой кухне-столовой, куда они пришли, возле стола возвышались два холодильника.
      Незнакомец открыл их:
      — Давай бери все, на что глаз твой глядит.
      И в самом деле, чего только не было на полках! Оба холодильника были забиты под завязку вкусной всячиной.
      — Зачем вы меня сюда привезли? — неприязненно спросил Тимур.
      — Сейчас мы закусим, и я тебе все толком объясню. Давай-ка мажь икру. Ты любишь красную или черную? Учти, такие старые ворюги, как я, на которых клейма негде ставить, живут богато. Так что не стесняйся! Я, брат, вор-домушник,— говорил веселый человек, наливая себе волосатой рукой в кружку пиво.— И, знаешь, помощник мне нужен. Вроде тебя. Ты паренек худенький, но, гляжу, ловкий. В любую фортку пролезешь, а? Считай, с этой минуты я — твой хозяин! Вдвоем с тобой теперь будем работать. Видишь, какой у меня живот! Не то что в фортку, даже в окно не влезу. А ты — за секунду шмыг в квартиру, и дверь мне аккуратненько открываешь. Мы, брат, такие дела будем с тобой проворачивать, что ой-ой-ой! Надоест промышлять в Казани, грабанем квартирки в Рязани! Засветимся в Рязани, дунем в городок Юрюзань! Сегодня, малыш, отдых, завтра тренировки, а через неделю и дело, а?! А не будешь соображать и слушаться..,— в голосе незнакомца вдруг прорезались металлические нотки.— Смотри, что у меня есть.
      Человек медленно вытащил из кармана огромный пистолет.
      — Знаешь, какой марки? Писк моды — «зиг-зауэр». Сделаю большую дырку в твоей маленькой голове, и поминай на том свете, как звали.
      Тимур ошеломленно глядел на улыбающегося человека. Вот, оказывается, в чьи лапы он попал — в мохнатые лапы страшного, опасного преступника-рецидивиста!
      Вдруг ему вспомнился совет Петуха Ивановича. Однажды Петух Иванович сказал: «В каком бы трудном положении ты ни очутился, главное — не дергаться. Сделай вид, что все в порядке, и улыбайся». И Тимур вдруг даже как-то нечаянно для самого себя улыбнулся. В его голове мгновенно возник план спасения. Улыбаясь, он пробормотал:
      — Согласен,— и для убедительности добавил:— Лишь бы скучно не было.
      — Скучать у меня не желаешь?! — веселый человек от удивления и на радостях даже подпрыгнул.— Ай да мы, вольные птицы! Ай да мы, казаки-разбойники! — тут человек в порыве чувств слегка даже всхлипнул.— Я из тебя такого отчаянного ворюгу воспитаю! На лету будем подметки рвать! Глупых людей полно, малыш. И всех их мы будем учить порядку, чтобы не забывали форточки закрывать. Ха-ха!
      …А мы в нашем дворе в это время опять уже волновались. Не буду описывать, как встревожило нас внезапное исчезновение Тимура.
      — Не иначе, Король зла опять постарался,— сказал я.
      — Ничего, Тимур — мальчик не промах. Я видел его в опасном деле. Не пропадет, вырвется,— сказал Петух Иванович.
      Папа Тимура, однако, не выдержал, пошел в милицию и заявил там о пропаже сына.
      Пришел милиционер, подробно расспросил всех нас, при каких обстоятельствах исчез Тимур, потом сказал, задумчиво глядя в пустое небо:
      — Вы не беспокойтесь. Всякое бывает. Может, ваш мальчик к какому-нибудь приятелю ночевать поехал?
      — Я — единственный его приятель,— сказал петух.
      — Вы не совсем правы,— сказал я вежливо, хотя и с некоторой обидой, Петуху Ивановичу.— Тимур и мой приятель, и других приятелей, кроме нас, у него нет.
      В общем мы поняли, что надеяться нужно только на самих себя.
      Едва милиционер исчез за воротами нашего двора, как мы с Петухом Ивановичем пошли к киоску с мороженым.
      — Давайте независимо от милиции проведем собственное расследование,— говорил Петух Иванович, вышагивая рядом со мной.
      Однако продавщица мороженого, тоненькая симпатичная девушка, ничего не помнила. Не могла ничего путного сказать нам и толстая продавщица газетного киоска. Но, к счастью, старик с длинным, кривым носом, невозмутимо, как древний божок, сидящий в будке с надписью «Ремонт обуви», запомнил, оказывается, все — и мальчика в желтой рубашке с мороженым в руках, и машину «Жигули» вишневого цвета, куда мальчик сел, и даже то, что номерной знак машины оканчивался на цифру семь.
      — Ну вот видите,— сказал Петух Иванович.— Мы знаем уже многое. Похитители будут в наших руках. И не далее как послезавтра.
      — Каким образом, Петух Иванович? — удивленно воскликнул я.
      — Вам на время придется оставить писание своих сказок,— спокойно и сурово продолжил петух.— Мне нужна ваша помощь. На папу Тимура я не надеюсь. Он человек рассеянный. Вчера пошел за хлебом, но принес вместо хлеба лак для волос. А позавчера отправился на базар, но вместо кочана капусты принес репу.
      — О чем речь,— пробормотал я испуганно.— Конечно, рассчитывайте на мою помощь. Меня волнует только одно: я никогда не ловил преступников. Я помогал вам поймать колдуна, но преступники, откровенно говоря, кажутся мне гораздо опаснее.
      От всех этих переживаний у меня испортился аппетит. До работы ли за письменным столом, до сказок ли, когда нет мальчика и неизвестно, в руки какого коварного негодяя он попал!
      Но петух, похоже, был прирожденным сыщиком и, действительно, знал свое дело. Уже с раннего утра на следующий день мы сидели с ним на основных транспортных трассах города, высматривая все проносящиеся мимо вишневые «Жигули», тут же занося их номера в книжечки.
      Петух оборудовал свой пост наблюдения у моста через реку Казанку, а я — с театральным биноклем и парой запасных очков — сидел в скверике на улице Поле Ершова.
      К семи часам вечера, когда мы сошлись у себя во дворе, в наши записные книжки было занесено тридцать семь номерных знаков вишневых «Жигулей», из которых один номер заканчивался на цифру семь.
      — У меня в ГАИ есть хорошие знакомые,— сказал петух.— Я наведу справки и скоро вернусь.
      Возвратился Петух Иванович через час, озабоченный и серьезный.
      — Все в порядке. Улица Окольная, дом три. Там живет владелец вишневых «Жигулей» под номером «41—37 СТБ». Человек с уголовным прошлым, знаменитый среди бандитов вор-рецидивист.
      — Будет перестрелка? — обеспокоенно спросил я.
      — Возможно.
      — Господи, а я даже не умею стрелять!
      — Писателю-сказочнику незачем стрелять. Это не ваше дело,— нравоучительно заметил петух.— Но вы, думаю я, должны сами испытать все то, что испытывают герои ваших сказок. Тогда вы будете писать правду.
      Петух был, как всегда, прав. Но надо ли говорить, что я не мог сомкнуть всю ночь глаз? Я очень не люблю шума, криков, резких движений, и мне не совсем нравится, я признаюсь в этом честно, если рядом со мной кто-то стреляет. Я привык к тихой, спокойной работе за письменным столом. А тут начинать рабочий день с пальбы?! А что, если я буду ранен, если пуля преступника попадет мне в правую руку, и я не смогу держать в руке гусиное перо? (В скобках замечу, что я всегда пишу сказки, как это делали в старину, хорошо зачищенным гусиным пером.)
      Между тем наступали третьи сутки, как исчез Тимур.
      Каким же безмерным было наше удивление, когда именно в тот момент, когда мы с Петухом Ивановичем, вооруженные как подобает группе захвата, готовились уже приступать к боевой операции, в наш двор медленно и даже как-то торжественно вкатились вишневые «Жигули» с номером «41— 37 СТБ».
      За рулем сидел Тимур.
      — Где ты был? Откуда ты приехал? — воскликнул я.
      — Он приехал с улицы Окольной. И чует мой разум, приехал не один, хотя на сиденьях никого нет,— медленно и уверенно проговорил петух.
      — Откуда ты все знаешь, дядя Ваня?!
      — Что? В этом воровском ужасном доме за два дня ты научился пренебрегать моими требованиями? Ты забыл мое отчество?
      — Нет-нет, Петух Иванович. Ничему плохому бандит меня не научил! Это я его учил, а не он меня!
      Тимур медленно вышел из машины. Из-за ремня штанов у него торчала рукоятка старого маузера. Тимур был похож на заправского партизана.
      Вдруг откуда-то до нашего слуха донесся не то писк, не то плач.
      Тимур обошел машину и открыл багажник. В багажнике, связанный цепями по рукам и ногам, лежал незнакомец.
      — Этой цепью он приковал меня к себе,— рассказывал Тимур.— Но я, улучив минутку, когда он спал, вытащил его маузер. Одного выстрела по цепи хватило, чтобы освободиться от наручников. Другим выстрелом — по шляпке гвоздя я вогнал в стену этот гвоздь у него на глазах, и он понял, что меня нужно слушаться. И ни в коем разе не перечить.
      И тут из багажника послышались даже не плач, не писк, а рыдания. Связанный преступник громко и неутешно рыдал:
      — Разве я перечил? Я сразу же подчинился. Он заставил меня связать себя и под дулом пистолета ползти и лезть в багажник, а потом запер меня здесь! Разве это не позор? Что скажет воровской мир, когда узнает о моем поражении?! Мне нет уже места в преступном мире! Когда такие шкеты задерживают старых ворюг, как жить дальше?!
      — Кто послал тебя захватить мальчика? — строго спросил петух преступника.— Кто навел тебя на него?
      — Меня вызвал сам Король всеземного зла! Он сказал: «Преврати мальчишку в вора, в бандита, в отпетого негодяя!» Но я не смог выполнить приказ Короля. И теперь мне надо скрываться. О горе, горе мне! Этот мальчик совершил во мне переворот. Да, я каюсь! Каюсь перед всеми. Я приношу покаяние всему миру! Я торжественно заявляю: я не буду больше воровать! С этой минуты я становлюсь абсолютно честным человеком! Но горе мне, горе! Я никогда раньше не был честным человеком. Я не знаю, как вообще быть честным!
      Рыдания, еще более неутешные, чем раньше, сотрясали наш двор. Мы отошли от кающегося человека подальше.
      — Что же, Тимур,— сказал Петух Иванович.— Ты справился с серьезным делом как настоящий мужчина. Вышел из трудной ситуации. С тобой теперь можно уже совершать настоящие великие дела на земле. Мы — бойцы Сверхбога, и таких дел будет у нас немало.
      Тут во дворе появилась сначала курица Клава, а затем со второго этажа спустилась по лестнице в бархатном халате мама Тимура.
      — Вот и мальчик наш дома,— слегка позевывая, томно пропела она.— А то мне папаша говорил, что наш проказник опять куда-то убежал. Зачем было меня беспокоить?
      Папа Тимура в полосатой пижаме тихо и с виноватым видом выглядывал из окна. Он тоже проснулся.
      Кающийся гражданин в багажнике «Жигулей» все еще рыдал. Оттуда доносились громкие всхлипывания…