ПРИКЛЮЧЕНИЯ ДВУХ ГЕРОЕВ

В королевстве зла

      Пришел день, когда Тимур заявил Петуху Ивановичу:
      — Я хочу пойти к самому злому королю в мире, от которого идет все зло на свете. Хочу попросить его, чтобы он перестал быть злым, а стал добрым. Вдруг из-за этого все на свете переменится и станет лучше?
      Петух Иванович подумал-подумал, почесал рукой-ногой другую руку-ногу, потом покрутил головой и сказал:
      — Что ж, это благородная цель. Давай попробуем, так и быть.
      Пришлось запастись впрок водой и едой — и отправляться в путь.
      Жена петуха, курица Клава махала им вслед платочком. Папа Тимура в свежевыглаженной цветной рубашке помахал им рукой. Я тоже проводил их со двора.
      — Где вас искать, если что?
      — На той стороне мира. У короля зла,— ответил Петух Иванович.— А то пойдем с нами!
      — Нет, мне надо сказки писать,— сказал я.— Дети всего мира ждут от меня сказок.
      В самом деле, кто же опишет опасные путешествия Тимура и Петуха Ивановича, если не я? Да и, признаться честно, я стар для путешествий и немного трусоват. Разве я бы не испугался, скажем, если бы очутился вдруг перед тремя огромными волкодавами? Наверное, холодный пот покатил бы с меня градом.
      Надо сказать, даже Тимур чуть-чуть струхнул, когда на третий день путешествий они оказались на другой стороне мира, подошли к владениям Короля всеземного зла и остановились у стальных ворот, которые охраняли три грозные собаки.
      — Кто вы такие? — спросили собаки.
      — Петух Иванович и мальчик Тимур. Идем к Королю зла по важному делу.
      Самая главная из собак посмотрела в какой-то журнал, надела даже на длинный нос очки, но тут же возмущенно залаяла:
      — В списках приглашенных вас нет. Вы не числитесь здесь. Прочь отсюда!
      — Но мы по важному общественному вопросу!
      — Освободите помещение!
      — Я хочу попросить Злого короля стать добрым! — убеждал собак-охранников и Тимур.— И тогда вы тоже станете добрыми. Разве вы не хотите стать добрыми?
      — Мы? Добрыми?! Разве можем мы стать добрыми? Немедленно арестовать этих негодяев! — гневно рявкнула главная собака, и тут же по бокам Тимура и Петуха Ивановича возникли два других волкодава со сверкающими наручниками в лапах.
      Ну что ты будешь делать? Вспыхнул бой, и через минуту после трех мощных ударов клювом, которые успел нанести охранникам Короля зла Петух Иванович, злые волкодавы лежали на земле без сознания.
      Петух и мальчик прошли первый пост охраны. Но впереди их ждали еще шесть охраняемых постов.
      У бронзовых ворот их встретили три огромных удава, у свинцовых — три страшных бурых свирепых медведя, у медных — три неподкупных слона, у серебряных — три разъяренных тигра, у золотых — три гигантских крокодила с длинными, как сабли, зубами, а у последних, седьмых по счету, платиновых ворот — три бешеных гигантских грифона.
      И каждый раз Тимуру и Петуху Ивановичу приходилось вступать в схватку.
      Бурый медведь чуть не разодрал Тимура, а один из крокодилов успел-таки проглотить его.
      Когда после сражения петух огляделся вокруг, то не увидел мальчишку, но почему-то шевелился живот потерявшего сознание крокодила. По нему словно прокатывались волны.
      Петуху Ивановичу пришлось клювом вспороть его брюхо, и, конечно, Тимур оказался там и был, слава Богу, жив и здоров.
      — Дядя Ваня, зашей крокодилу животик. Он же не виноват, что работает на такой плохой работе. У него семья. Ему надо кормить своих крокодильчиков. Может быть, сам по себе крокодил хороший.
      Петух Иванович рассердился:
      — Учти, я ценю свое петушиное достоинство и никому не позволю фамильярничать с собой!
      — Я только хотел попросить, Петух Иванович, скорее зашить крокодилу его живот,— робко сказал Тимур.
      Да, после каждого боя приходилось еще возиться с ранеными, перевязывать их, приводить их здоровье в более или менее нормальное состояние. Но во время последнего сражения с тремя бешеными грифонами крепко досталось и самому Петуху Ивановичу — он потерял все перья на хвосте, которыми всегда прежде гордился, а его обычно высоко поднятая голова посинела от налившихся синяков.
      Досталось и Тимуру. У него на голове выросли две крупные шишки.
      — Курица моя расстроится,— огорчился Петух Иванович. — Разлюбит еще меня.
      — А у меня мама ничего и не заметит! — порадовался Тимур.— Она и сейчас, наверное, сидит перед зеркалом.
      В таком неприглядном, слегка общипанном виде путешественники и оказались наконец у дворца Короля зла.
      Ошеломленный привратник смотрел на них, потеряв разум и речь, а затем опрометью бросился во внутренние покои. За всю бесконечную историю,— а Король зла жил в мире вечно,— не было еще ни одного случая, чтобы ко дворцу приближался кто-то посторонний.
      Услышав невиданную и неслышанную доселе новость, сам Король всеземного зла выбежал во главе многочисленной челяди на крыльцо.
      Мгновенно Тимура и Петуха Ивановича окружила бесчисленная дворцовая охрана.
      — Кто вы такие? Кто посмел пропустить вас сюда?
      — Я мальчик Тимур, а это мой друг…
      — Цыц!
      — Да, он не дядя Ваня, как его неправильно называют некоторые, а Петух Иванович. Пожалуйста, обращайтесь к нему только так! А то он рассердится.
      — Рассердится? Кто рассердится? — Король зла недоуменно глядел на свою челядь.— Что бормочет этот нахал? Что это такое вообще? Кто здесь может приходить в ярость, кроме меня?!
      — На земле много всяких заводов, где делают пушки, чтобы убивать людей, всяких самолетов, бомб, всяких обманщиков и недобрых, нехороших людей. Я слышал, все это идет от тебя, злого Короля. И вот мы пришли с Петухом Ивановичем, чтобы сказать тебе, что быть злым — это нехорошо. Может быть, ты, злой Король, станешь добрым? А если ты не знаешь, как это сделать, мы тебе поможем,— Тимур широко открытыми глазами, не мигая, доверчиво смотрел на Короля зла.
      — Я должен стать добрым? Ха-ха! — Король зла громко и трескуче захохотал.— Этот маленький мерзавец, кажется, хочет на своей шкуре узнать мою доброту. Ха! Как мне смешно! — и вместе с Королем зла сразу же захохотала вся челядь и многочисленная охрана.— Но мне одновременно и грустно,— и тут же смех прекратился, мгновенно установилась тишина.— Я погружаюсь в большую печаль. Этот маленький проходимец посмел мне предложить такое, а? Никто еще в мире не оскорблял и не обижал меня так сильно! Представьте, он предложил мне стать добрым! — и две слезинки вдруг выступили на глазах Короля зла и покатились по его бледной щеке. – Я покажу вам, каким поистине добрым я могу быть. Я проявлю в отношении вас настоящую доброту. Заковать в кандалы! — вдруг вскрикнул он.— Поместить в самую жаркую камеру. И казнить! Завтра же! Утром! Самой страшной казнью!
      Охранники бросились на бедных путешественников. Охранников было так много, что ничего не смог сделать даже Петух Иванович. Через мгновение оба гостя Короля зла были уже в кандалах и наручниках.
      — Знайте! — кричал Король зла.— Всю ночь я не буду спать, всю ночь я буду думать, какому виду казни вас подвергнуть. Утопить ли вас в воде, и делать это долго и медленно? Разорвать ли вас на части разогнувшимися деревьями? Разрубить ли на двадцать пять обрезков? Или сжечь на медленном огне? В камеру преступников!
      Грубо толкая их прикладами ружей, пиная коваными сапогами за малейшую нерасторопность, путешественников провели в темницу и заперли в маленькой темной, невыносимо душной камере.
      Затихли шаги, и петух с мальчиком остались в одиночестве.
      — Что будем делать, Петух Иванович? Ведь завтра утром нас казнят.
      — Какой ты невоспитанный мальчик, Тимур. Опять плачешь? Если нас казнят, так и погибнешь невоспитанным невежей. Будущий мужчина даже в минуту опасности не должен плакать. Он должен искать и найти выход из любого трудного положения.
      — Я хочу жить, Петух Иванович. Я еще так мало жил!
      — Думай, как нам выбраться отсюда, Тимур, а пока давай освободимся от кандалов и наручников.
      Несколько сильных и точных ударов клювом, и наручники, звякнув, упали у ног на каменный пол, а руки Тимура стали свободными.
      Вскоре наступил вечер, а там пришла ночь. Петух Иванович долго прислушивался, но ни одного звука не доносилось снаружи в темницу.
      В камере было невыносимо душно. Лицо Тимура стало мокрым от пота, и капельки соленой влаги падали на пол даже с клюва Петуха Ивановича.
      — Ну что? Пора! Будем делать подкоп. Другого выхода нет.
      Всю ночь работали петух и мальчик в изнуряющей духоте. Петух мощными ударами клюва долбил каменный пол, освобождая кусок за куском, а мальчик помогал ему, оттаскивая камни в сторону.
      После неглубокого колодца подземный ход уходил вправо, под толстые стены темницы, а оттуда петух стал пробивать выход уже наверх.
      На рассвете, пробив брусчатку, они выбрались во двор крепости. Но едва Тимур вслед за Петухом Ивановичем поднялся на ноги, как громко прозвучал сигнал тревоги. Завыла сирена.
      Оказывается, совсем рядом, на дворцовом плацу, сооружалось лобное место для казни, и беглецов сразу же заметили.
      — Держись за ногу! — успел только крикнуть мальчику Петух Иванович, взмывая вверх над дворцом Короля всеземного зла.
      В самое последнее мгновение успел ухватиться за руку-ногу петуха Тимур.
      Вслед тут же раздались автоматные и пулеметные очереди. Стреляла охрана.
      Краем глаза путешественники увидели выбежавшего на крыльцо дворца разъяренного Короля зла.
      — Поднять вертолет! Догнать! — в бешенстве вопил он.
      О, какая это была страшная погоня! Широкими взмахами крыльев набрав высоту, петух быстро уходил вперед. Совсем близко плыли облака, и надо было как можно быстрее спрятаться в них.
      Тимура раскачивало на ветру, он болтался, уцепившись одной рукой за ногу петуха, и с ужасом смотрел на приближающийся и все более растущий в размерах полицейский вертолет.
      — Дядя Ваня! Скорее!
      Совсем рядом от петуха с мальчиком прошла первая огненная трасса, затем вертолет стал бить прицельными одиночными выстрелами.
      Руку Тимура обожгло, он невольно выпустил ногу петуха и, крича что-то, камнем полетел вниз. Резко спикировав, петух схватил мальчишку за волосы почти у самой земли. Еще мгновение, и Тимур разбился бы насмерть.
      Полицейский вертолет пронесся над ними, поливая землю очередями, но тут же повернул обратно.
      И здесь беглецов спас огромный развесистый дуб, раскинувший свою крону на большой поляне.
      Петух, уходя от полицейского вертолета, стал нарочно носиться вокруг дерева, почти прижимаясь к листве.
      Пилот вертолета направил машину за ним, но, не справившись с управлением, вдруг нечаянно врезался в вершину дерева.
      С оглушительным треском и грохотом полицейский вертолет упал на землю.
      Петух, продолжая держать Тимура за волосы, летел над деревьями, над пашнями, над землей. Он держал Тимура в клюве, на рукаве рубашки мальчика проступала кровь, но останавливаться было нельзя. В любую минуту рядом мог появиться другой вертолет, пущенный в погоню.
      И лишь после того, как позади остались все семь полос охраны с платиновыми воротами, а затем золотыми, серебряными, медными, свинцовыми, бронзовыми и стальными,— Тимур успел даже заметить у свинцовых ворот перевязанного Петухом Ивановичем медведя, стрелявшего в них из автомата,— только после того, как непосредственная опасность исчезла и путешественники выбрались из обратной стороны мира на нашу, петух, до предела уставший и измученный, опустился на землю.
      — Давай немножко отдохнем. Совсем мы с тобой не спали. Не так-то просто, как видишь, побороть Зло,— сказал он.— Зло вовсе не хочет превращаться в Добро. Ну, показывай свою рану.
      Пуля подручных Короля всеземного зла, слава Богу, не задела кости. Однако потрудиться Петуху Ивановичу пришлось изрядно. Но у него в котомке были и скальпель, и йод, и мази, и бинты, и через полчаса Тимур шел уже по дороге с перевязанной рукой рядом с Петухом Ивановичем.
      — Не удалось нам одним расправиться со злом. Сил оказалось мало,— вздыхал петух.— Надо, чтобы все петухи на земле поднялись против зла. И все мальчики!
      — Когда я стану большим, дядя Ваня, то вернусь сюда...
      — Цыц! Опять?!
      А на следующий вечер они сидели уже у меня дома. На столе пыхтел медный самовар, мы пили чай с сахаром и лимоном, и я слушал историю их опасных похождений.
      По спине у меня пробегали холодные мурашки.
      — Вот видите, хорошо, что я с вами не пошел,— сказал я.— Вон, смотрите, какой у меня толстый живот! Я бы застрял в подземном ходе, и вы бы из-за меня не вылезли на волю.
      — Мы сделали бы подземный ход пошире,— сказал Тимур.
      — Да, но как бы я, такой толстый, летел, держась за ногу Петуха Ивановича? Я бы не смог долго продержаться! У меня не хватило бы сил.
      — А ты делай зарядку каждый день, как я,— посоветовал мне Тимур.
      Рука у него висела на перевязи. Он был похож на удалого солдата, вышедшего из боя.
      Петух Иванович и я согласились с нашим раненым другом: действительно, надо делать зарядку...