Творчество Диаса Валеева.



 

КРАСНЫЙ КОНЬ


3 часть


      Ночью, лежа в темноте с открытыми глазами, мучаясь опять от бессонницы, Самматов услышал, как в гараже загремел замок. Он приподнялся, но доносившийся металлический звук вновь потерялся за ровным шумом дождя. Вставать, выходить из тепла на двор не хотелось, но он все же сел на постели, спустил ноги на пол, холодными слепыми руками нашарил одежду.
      Над широким простором реки далеко, на другом берегу, бледной полосой проявлялся рассвет. Самматов, крадучись, обошел дом, тихо остановился у распахнутых дверей гаража. В нем, прорезая сумрак, метался узенький луч фонарика.
      — Что забыл здесь?
      Вор находился как раз рядом в углу, пригнувшись и копошась над лодочным мотором. Опешив от неожиданности, он резко обернулся. Этого-то короткого мгновения и хватило Самматову. Жестко, наотмашь рубанув ребром ладони по шее, он свалил непрошеного гостя на пол, потом, пошарив рукой по стене, врубил свет. Прижавшись затылком к переднему скату “Волги”, на затоптанном земляном полу лежал парень. В луже, черной от машинного масла и солярки, купалась его согнутая в колене нога. Ворот рубахи был расстегнут.
      Когда парень очнулся, облитый обильно из ведра ледяной водой, и повел вокруг слабыми мутными глазами, старик выдернул из его брюк тонкий плетеный ремень и, заломив ему руки за спину, крепко и основательно связал их. Потом для прочности обвязал их еще и белой свинцовой проволокой, моток которой висел тут же на гвозде. Выпрямившись, тяжело перевел дыхание и, устало отерев со лба пот, приказал:
      — Вставай.
      Незнакомец долго тыкался плечами, головой о землю, срываясь, падал, потом, опираясь спутанными в узел руками о стену, медленно поднялся.
      — Силен, хозяин. Что дальше делать будешь?
      — Отдохнешь пока в сарае. А утром видно будет.
      — А не лучше ли дело миром кончить? Полюбовно?
      Гость усмехался нагло и откровенно.
      — Знакомый один здесь живет у меня неподалеку. Домишко у него, конечно, поменьше, чем у тебя, но по ошибке с пьяных глаз напутал, забрел... Дыхнуть, что пьян? — спросил он вдруг.
      — Дышать ты не здесь будешь.
      — Так это я так перед милицией распинаться буду, не перед тобой... Какой факт налицо есть? Тот факт, что ты меня пьяного измордовал и ремнем моим снятым унизил. Поверят, не поверят — свидетелей других нет. Ну, в крайнем случае, посижу. Несколько месяцев, пусть даже год... Пожалуйста, я не против. Почему не посидеть, если тебе сильно захочется? Но, отец, тогда, само собой, я в долгу не останусь.
      — В долгу? — заинтересовываясь понемногу разговором, поднял голову Самматов.— А если не успею... должок этот получить? Умру? Тогда что?
      — Не умрешь, папаша,— деловито сказал пришелец.— Чего тебе умирать? Так по шее хряпаешь, значит, силенка есть. А должок-то я верну обязательно, и с большими процентами. Правило у меня такое.
      — Ну-ну,— неопределенно буркнул старик.— И у тебя проценты.
      — Хороший вариант имею,— продолжал незнакомец.— Деньги мне, понимаешь, нужны позарез, отец. Баба у меня есть. День рождения у нее, и вот хочу ей подарок устроить. Ты в плату за травму и нервное мое потрясение добровольно уступаешь этот моторчик мне. Впрочем... Знаешь, я тебе, пожалуй, лучше его продам! А? И тебе много проще, и мне лишней волокиты не будет. Так что покупай! Хороший мотор, не прогадаешь, отец...
      — Я не прогадаю. Ты-то не боишься прогадать?
      — Видишь ли, батя, просто так, с пустыми руками уйти от тебя я никак не могу. Неудобно мне... перед собой будет. Получил по уху и отдать должен соответственно — закон жизни! Да и вообще, если уж что мне причитается, то и попасть ко мне должно. Правило у меня есть такое глупое.
      И опять веселая улыбка побежала по его лицу.
      — Ну, как? Договоримся? Купишь моторчик? Да вот еще,— пнул он небрежно скат “Волги”,— этот скат я тебе тоже, пожалуй, загоню. Дорого не возьму. Не спекулянт. По государственной цене. Тютелька в тютельку. Ну, как?
      Старик тяжело усмехнулся.
      — Считай, что договорились,— сказал он.— Договорились по всем статьям.
      Басовито засопев, напрягшимися, омертвевшими от напряжения руками он притянул парня к себе, и тяжелым жестким кулаком стал обтесывать с разных сторон его скулы...
      Гость долго лежал неподвижно. Потом, приподнявшись, прохрипел:
      — В доме зажарю!.. В доме, живого...
      — Ты к кому пришел, сморчок, шутки такие шутить?
      Самматов стоял перед незнакомцем, не двигаясь. Ему стало вдруг скучно, вся эта нелепая дурацкая история и так слишком затянулась, а теперь — из-за последней фразы незнакомца — затягивалась еще дольше. “Где-то дома,— вспомнил он,— плеть лежит. Хорошая плеть”.
      — Мало, видать, тебя учили. Поучу.
      Чуть дрогнувшими от озноба пальцами старик разорвал пачку, вынул папиросу, зажал ее сухими губами. Прикурив от спички, долго стоял в раздумье, незряче глядя на гаснущий огонь и отдыхая.
      Потом, вернувшись из дома с плетью, молча и неторопливо ослабил парню, все еще лежавшему на земле, руки.
      — Был бы ты помельче да поглупей, в милицию сдал бы. Не возился сам,— сказал он.— Вас, мелких и крупных дураков, плетью учить надо... Лет пятнадцать-двадцать назад на работе применял... По спецзаказу в мастерской делали...







Hosted by uCoz